Очень страшно и немного стыдно

Как часто сюда возвращаются люди.

Япония изменилась за двенадцать лет, а Хаттоджи осталась такой же. Маруа-сан постарела, как и я. Прочитала про лягушек – зимой их нет! Мы – последние, которые живут здесь в этом году, – завтра наступает следующий! Всем счастья в Новом году!

Юки и Браен

Несколько страниц вырвано, и запись начиналась с половины:

…ись моему решению. Когда луна исчезнет и солнце взойдет – нас здесь уже не будет. Никто не прочитает более восьми слов моего послания. Потому – пишу. Это прекрасное место для самоубийства, то есть для того, чтобы покончить с этим всем. Я лично предпочитаю этот чистый стиль ухода – замерзание. Не шучу! Именно так я хочу закончить! А до того хочу счастья и наслаждений.

Она отложила журнал. Вышла на кухню. Поставила на плиту старый эмалированный чайник. На холодильнике – подшивка инструкций с подробным объяснением, чем и как пользоваться в доме, на японском и английском, и деревянный поднос в хлебных крошках. На столе, в коробочке, сложенной из бумаги для оригами, – ручка и несколько карандашей.

Засвистел чайник – она поискала заварку, не нашла, но увидела записку от Маруа-сан, что чай в холодильнике. Действительно, в пустом холодильнике стоял большой бумажный пакет. Чай был странный – наломанные тонкие прутья, – но на вкус оказался приятным, напоминал гречневый. За окном стемнело, в стекло бился огромный пепельный мотылек. Пум-пум-пум, пум-пум-пум. Мохнатые лапки скользили по стеклу, тряслось чешуйчатое тельце. Женщина поморщилась, села за стол подальше от окна и опять открыла журнал. После страницы, где кто-то раскрасил цифры года, украсил их вензелями и птичками, на несколько страниц растянулись детские рисунки. Головастые принцессы, домики с деревьями, похожими на зеленые взрывы, большеглазые герои аниме и совсем неузнаваемые создания. Она было заскучала, но тут со следующей страницы красным фломастером завопило:

Кончилось все пиво. До ближайшего бара – километры. И нечего смеяться!7/

Ниже, после непонятной завитушки, – то ли схемы, то ли кто-то пытался расписать ручку, – тот же почерк продолжил:

Поход в темноту закончился ничем! Но когда Келли упала – было приятно наблюдать и даже зашевелилось внутри!

Дальше той же ручкой продолжил другой почерк:

Дружище, будь точнее – не внутри, а в штанах.

После чего бисерно, по-девичьи приписано:

Интересно, Алан, чего ты обкурился?

Скорее всего, последнее принадлежало руке самой Келли, которая куда-то падала, но в конце концов осталась жива. Следующие две страницы были склеены. А за ними ровным почерком четко обозначено:

Спасибо за:

атмосферу спокойствия

хороший и большой холодильник

за красивые пейзажи

за мама-сан

и за электрообогреватели

после недели в Токио очень расслабляет

мы оставили рулон розовой туалетной бумаги,

если кого интересует

После сообщения о щедрости шел рисунок дома напротив, за двумя рисовыми грядками, сделанный явно с натуры. Видно было, что рисовальщик был бесталанный, но располагал временем. Вместо равномерно разбегающихся делянок риса – белые пятна. Дата под рисунком расплылась в бывшем водяном пятне, но все же определяла начало января – значит, вместо зелени повсюду лежал снег. После этого в каждом сообщении начались жалобы на мороз.

19 декабря

Спасибо. Когда приехали, в доме было очень холодно, но быстро спасли обогреватели.

Спасибо Маруа-сан.

Если вы приедете сюда зимой – идите к замерзшему пруду, там подо льдом так красиво сверкают рыбы.

21 декабря

Красивый огромный дом! Как жаль, что я здесь одна! Больше никого. Холодно, и некому меня согреть. Нет ни друга, ни любовника, ни даже чужого! Ха-ха.