Очень тихий городок

За всё время часового допроса они не сдвинулись ни на йоту. Бледная, усталая Алина с чудовищными синяками под глазами тупо повторяла одно и то же – никого она не убивала, в час убийства учительницы находилась у себя дома, готовилась к экзаменам. Артём с трудом сдерживался, злился на неё, на себя, понимал, что они бессмысленно ходят по замкнутому кругу.

– Ну хорошо, Алина, – устало произнёс он. – Давай ещё разок с самого начала. Ты сама мне сказала, что Седа Магометовна не раз унижала тебя перед всем классом, так?

Алина нервно поджала тонкие губы.

– Ну так, – с вызовом ответила она. – Ну и что? Это что, достаточный мотив по-вашему?

– Накануне убийства, – терпеливо, как с ребёнком, заговорил Артём, – Седа Магометовна перед всем классом передала тебе рисунок с черепом. То есть косвенно подтвердила, что считает тебя виновной в смерти Дикого, правильно?

– И что из этого следует? Что я после этого пошла и её грохнула? Туфта какая-то, вы что, не видите? Из-за этого не убивают.

– Тогда за что ты её убила? – сорвался Артём. – Говори, за что? За что ты ей голову отрезала?

– Слушай, ты что, больной? – в свою очередь визгливо заорала Алина. – Да никого я не убивала, тебе понятно? Вы же мой дом осматривали, что ещё?

Артём вытянулся, пристально посмотрел ей в глаза.

Алина ответила хладнокровным, чуть насмешливым взглядом.

Артём опустил голову, задумался.

У него на руках не было ни-че-го против неё. Кроме каких-то неясных, ничем не подтверждённых сомнений.

Обыск в её доме (между прочим, тоже незаконный, хорошо, взрослых не было, а то бы наверняка шум подняли!) оказался бесполезной затеей: они не нашли ни малейшей зацепки. Все режущие инструменты, которые там обнаружились, он лично осмотрел самым тщательным образом. С сожалением вынужден был признать, что никакого отношения к произошедшим убийствам эти орудия труда по своим параметрам иметь не могли, сразу видно, тут никакой экспертизы не нужно.

Да и не по силам этой хрупкой девчонке такое.

Чтобы резать людей на части, нужно иметь и серьёзные физические данные, и хладнокровие невероятное, не то что у этой истерички. Нет, здесь безусловно работал настоящий зверь, маньяк.

К тому же она, как ни обидно, права – самого главного, то есть мотива для убийства, у неё нету.

И всё же Алина Трушина ему активно не нравилась. Ему не нравилось в ней решительно всё – манера одеваться, разговаривать, краситься. Его донельзя раздражали её татуировки, проколотые уши, ноздри, губы.

Женщина (и особенно юная девушка) не должна так выглядеть!

Но разве можно идти на поводу у своего раздражения?

Разве этому он учился?!

Артём перевёл дыхание, ткнул пальцем в протокол:

– Прочти и подпиши, – сказал он.

Алина быстро пробежала исписанные страницы, размашисто расписалась.

– Я могу идти? – спросила она.

Он кивнул.

Она резко встала. Не прощаясь, вышла из кабинета. При этом как следует грохнула дверью.

Артём сжал голову обеими руками, мучительно застонал.

Давай, а то это уже становится невыносимо!

Думай, думай, думай!

Он подвинул к себе папку, разложил перед собой фотографии учеников 11-го «А».

Симпатичные, открытые лица. Вот и Алина Трушина. Вот Павло Горошевич. Пропавшая Татьяна Родина. Арам Асланян. Его брат-близнец Геворк Асланян. Убитый неизвестным маньяком Олег Дикий. Слегка нахмуренный наголо бритый Александр Колосков. Нагловато ухмыляющийся Роман Заблудший. Надменная красавица Тамара Станкевич. Несчастный калека Рудольф Новиков. Светлана Коновалова с её милой, застенчивой улыбкой…

Света…

Ведь явно кто-то из них имеет самое непосредственное отношение ко всему творящемуся здесь кошмару. Сомнений в том практически нету. Всё так или иначе крутится вокруг этой славной компании.

Но кто же?..

Ну кто?!

20. Ненависть

Света Коновалова и Рудик Новиков сидели в его комнате, пытались готовиться к экзамену по математике.

– Ладно, я, пожалуй, пойду, – вздохнула Света. – Уже поздно, да и в голову больше ничего не лезет. Спасибо тебе, ты мне очень помог.

– Не за что, – проскрипел Рудик.

Она захлопнула учебник, потянулась к сумке.

– Ты знаешь… – Он замялся, не сразу подыскал нужные слова. – Я очень рад, когда ты приходишь.

– Да ладно, – улыбнулась Света. – Я с удовольствием это делаю, ты же знаешь. Так что не грузись. Пока!

Она встала, намереваясь выйти из комнаты, но в этот момент из передней части дома, из залы, донёсся знакомый громкий голос.

– Добрый день, Мария, – произнёс голос.

– Это же наш директор! – удивлённо прошептала Света.

– Здрасьте, Эдуард Николаевич! – раздался в ответ голос Марии.

Рудик приложил палец к губам, осторожно подъехал на своём кресле поближе к открытой двери, прислушался.

Жестом поманил к себе Свету.

Эдуард Николаевич стоял, опершись о стойку, наблюдал, как Мария ловко лепит котлеты.

– Заверните мне парочку с собой, – попросил он. – Те, что поподжаристей.