Очень женские дела. Пора покончить с многовековым табу

Сегодня я гораздо яснее понимаю, что это была в первую очередь революционная акция, бросившая вызов замшелым устоявшимся идеям и принудившая зрителей взглянуть на явление, от которого они привыкли отводить глаза. Художник как бы говорит им: «Ах, вам противно? Ничего, стерпите! Смотрите-смотрите, да не вздумайте отворачиваться!» Кроме того, он вообще меняет регистр обсуждения. Поскольку с умолчаниями покончено, зрителю волей-неволей приходится реагировать, и его реакция не может не быть яркой и сильной. Это пример того, как искусство, не впадая в псевдонаучные умствования и назидательность, проводит, если можно так выразиться, сеанс демистификации. Оно возвращает нас в реальность. Вы смотрите на картину, написанную кровью, и понимаете: это всего лишь кровь. Другое дело, что это особенная кровь, наделенная большой властью. Нет, от нее не гибнут урожаи и не мутнеют зеркала, зато она, подобно взгляду горгоны Медузы, способна обратить смотрящего в камень.

Она вызывает отвращение и ужас, она интригует и отталкивает. Достаточно одного ее упоминания, и многие зрители как по волшебству вдруг слепнут и глохнут. Скажите вслух: «Менструальная кровь», и вы увидите, как ваши собеседники ринутся спасаться от вас бегством, поджав хвост и зажимая руками уши: «НЕТ, НЕТ И НЕТ! Я НИЧЕГО НЕ ЖЕЛАЮ ЗНАТЬ ОБ ЭТОМ!»

Сегодня мне понятна мотивация художников, решившихся исследовать запретную тему. Я полагаю, ими двигало не только стремление к эпатажу и провокации, но и желание вернуть себе и человечеству контроль над восприятием явления, веками покрытого завесой тайны.

В 2000 году художница Ванесса Тигс представила публике серию из 88 картин, объединенных общим названием «Менстрала». Их особенность заключалась в том, что все они были написаны ее собственной менструальной кровью. С тех пор идею Тигс подхватили многие другие художники, и предложенный ею термин – Менстрала – получил широкое распространение и популярность. Вместе с тем необходимо уточнить, что вовсе не Ванесса Тигс стала первой, кому пришла в голову мысль связать искусство и менструацию.

Движение в этом направлении началось еще в 1970-х, и, возможно, кое-кто из читателей видел работы его представителей, даже не зная, что именно они собой представляют (хотя игнорировать это обстоятельство было довольно трудно). Они послужили своеобразным трамплином для дальнейшего продвижения темы в общественном сознании.

Назовем, например, «Красный флаг» Джуди Чикаго – опубликованную в 1971 году фотолитографию женщины, вынимающей из влагалища окровавленный тампон. В 1972 году Чикаго выставила фотографию «Менструация в ванной комнате», на которой запечатлена полка ванной комнаты, заставленная упаковками прокладок и тампонов; под ней стоит корзина, полная использованных прокладок и тампонов. Джуди Чикаго по праву считается наиболее яркой представительницей феминистического искусства так называемой второй волны (с конца 1960-х по конец 1980-х), но она далеко не единственный художник, обратившийся в своем творчестве к теме менструации.

В том же 1971 году, когда появился «Красный флаг», художница Лесли Лабовиц-Старус устроила в Школе искусств Отис (Лос-Анджелес) перформанс под названием «Ожидание менструации». Усевшись на полу возле стены, она делилась со зрителями своими ощущениями. Для нее это был способ рассказать публике о том, что происходит в организме женщины перед наступлением месячных.

В 1972 году Кэроли Шниманн пошла еще дальше, создав произведение под названием «Кровавый дневник». Каждый день месячных она собирала на бумажный носовой платок немного менструальной крови (для фиксации добавляя к ней немного яичного желтка), чтобы показать развитие менструального цикла. Замысел инсталляции родился у нее после того, как ее тогдашний бойфренд заметил у них в постели крошечное пятнышко крови, и ему стало дурно. Художница говорила, что своей работой стремилась провести параллель с войной во Вьетнаме: те же мужчины, которые не моргнув глазом устраивали мясорубку в чужой стране, со стыдливым отвращением отворачивались при виде капли менструальной крови.

Именно эту цель ставили перед собой феминистки, работавшие в направлении «менструального искусства», – заставить зрителя взглянуть в лицо своим страхам и табу. Разумеется, они обращались преимущественно к мужской публике. Если вызывать отвращение могут и другие выделения человеческого тела, то с менструацией дело обстоит еще хуже, потому что здесь к отвращению примешиваются возмущение и яростный протест. Художницы сознательно шли на провокацию этого возмущения, видя в этом наиболее верное средство привлечь общественное внимание к проблеме.