Очерк догматики. Лекции, прочитанные в Университете Бонна в летний семестр 1946 года

Поскольку Он таков, каков Он есть, его деяние и может быть только отцовским деянием. То обстоятельство, что Бог становится творцом чего‐то другого, что не как Сын отличается от Него, то обстоятельство, что Он хочет быть для этого другого — все это означает, что Он делает возможной для нас причастность Ему самому, «дабы вы чрез них соделались причастниками Божеского естества» (2 Пет. 1: 4). Не больше и не меньше говорим мы, когда называем Бога нашим Отцом. Мы можем нажать его так, как Он сам себя называет в своем Сыне.

Человек, как таковой, является не чадом Бога, а творением Божьим, factus, а не genitus. Это творение, человек, повсюду бунтует против Бога, он безбожен и тем не менее чадо Божье. Это свободное деяние Бога, его попущение и милость, что мы можем быть его детьми. И все мы являемся ими, поскольку Он есть Отец и поскольку Он делает нас ими. Мы являемся его детьми в его Сыне и через Святого Духа — то есть не в силу непосредственного отношения между нами и Богом, а в силу того, что Бог сам позволяет нам стать причастными его естеству, его жизни и существу. Это проявление свободной воли и решения Бога, что в его порождении Сына проявлено и его отношение к нам, что в Нем, в Сыне через Святого Духа мы вправе называть себя его детьми — через ту же vinculum caritatis, которая связует воедино Отца и Сына.

В таком способе бытия Бога как Святого Духа — и в этом также вечное повеление Бога — должно содержаться и наше призвание. О тебе идет речь, тебе предназначается и тебе во благо то, что Бог есть и делает в своем Сыне. А то, что истинно по природе Бога, то становится истиной во времени. Не более и не менее, как повторение божественной жизни, повторение, которое мы не в состоянии сами вызвать к бытию и которое не в состоянии упразднить. Бог желает, чтобы оно было в сфере тварного, то есть во внебожественной сфере. Да будет восславлен Бог в вышних! Вот первое, что мы говорим, когда называем Бога своим Отцом. И кроме того, мы говорим: «мир на земле», ибо Он не есть Отец без Сына, и оба они для нас суть здесь.

Лекция 7

Всемогущий Бог

Могущество Бога тем отличается от бессилия, тем превосходит другие силы, тем победоносно противостоит «мощи самой по себе», что оно есть могущество права, а именно его осуществленной и явленной в Иисусе Христе любви, и потому это могущество есть совокупность, определение и граница всего возможного, а также могущество надо всем и во всем действительном.

Символ веры обозначает понятием «всемогущий» определенное свойство Бога, определенное совершенство того, кто был прежде назван Богом‐Отцом. Символ веры знает только одно это свойство. Когда позднее пытались говорить о Боге систематично и описать его сущность, то стали словоохотливее. Говорили о его пребывании в самом себе, о его основывающемся лишь на самом себе бытии, говорили о бесконечности Бога в пространстве и во времени, а также о вечности Бога. В то же время вели речь о святости и праведности, милосердии и терпеливости Бога.

Мы должны отчетливо осознать, что все, что говорится о Боге посредством подобных человеческих понятий, может быть лишь указанием на него, что никакое такое понятие не в состоянии действительно постичь сущность Бога. Бог непостижим. Что такое благость Бога и что такое святость Бога — этого нельзя определить, исходя из каких‐либо человеческих воззрений на благость и святость. Это определяется исходя из того, что есть Бог. Он есть Господь, Он есть истина. Мы можем отважиться лишь руководствоваться его словом, считая свои слова лишь чем‐то вторичным. В Апостольском символе веры на месте всех возможных обозначений сущности Бога стоит одно это слово: всемогущий, причем стоит оно в связи с именем «Отец». Одно из этих слов истолковывает другое: Отец есть всемогущество и всемогущество есть Отец.

Бог всемогущ. Это означает прежде всего, что Он есть могущество. А могущество означает способность реализации, возможность по отношению к действительности. Там, где действительность сотворяется, определяется и сохраняется в бытии, там есть возможность, лежащая в основе этой действительности. А о Боге говорится, что у Него самого есть возможность, есть эта способность реализации, каковая обосновывает, определяет и сохраняет в бытии. Причем речь идет о всемогуществе, то есть Он обладает всем. Он есть основополагающая мера всего действительного и всего возможного.

Нет никакой действительности, которая бы не опиралась на Него как на свою возможность, нет никакой возможности, никакого основания действительности, которые бы Его ограничивали и полагали ему какое‐нибудь препятствие. Он может то, что пожелает. Могущество Бога можно было бы поэтому обозначить как свободу Бога. Бог полностью и исключительно свободен. Это включает понятие вечности, вездесущности, бесконечности. Он обладает могуществом надо всем, что возможно в пространстве и во времени, Он есть мера и основание времени и пространства, для Него нет никаких пределов.