Очерк и публицистика

Слово «ещё» искажает реальность. Оно соответствует процессу сокращения разрыва между доходами, а направление реального процесса противоположно. В действительности после 2000 года этот разрыв увеличивается, а не уменьшается. Если Путин хотел дать верную картину динамики распределения доходов в России, то фраза должна была бы звучать примерно так: «Разрыв между доходами граждан уже недопустимо большой, но ещё не достиг показателей Конго».

Так же и с характеристикой социального положения пенсионеров. Вчитаемся: «В тяжелые годы реформ многие, а если сказать по-честному — подавляющее большинство — пенсионеров фактически оказались за чертой бедности… Мы не вправе повторять ошибок прошлого и должны предпринять все усилия для гарантии достойной жизни пенсионеров в будущем».

Мы не вправе повторять ошибок прошлого — но почему же мы этих ошибок не называем! Раз не называем, значит, никаких гарантий от повторения подобных ошибок старикам не даем.

Неверные определения вектору процессов давались и во время обострения кризиса. В разгар кризиса В. В. Путин заявил на заседании Совета ЕврАзЭС (12 декабря 2008 года): «В последнее время мы, конечно, сталкиваемся с замедлением роста объемов экономики». Но на деле речь шла не о замедлении

роста, а о спаде, о сокращении объемов производства. Это противоположно направленный вектор! В ряде важнейших отраслей спад уже был катастрофическим. Так, в ноябре 2008 г. производство минеральных удобрений составило 48,4 % по отношению к ноябрю 2007 г., а производство грузовых автомобилей 41,9 %.

Разрушение методологической базы экономической политики быстро шло уже во время перестройки — сейчас страшно читать даже академические труды «ведущих экономистов» того времени. Это бессвязная мешанина марксистских и неолиберальных понятий с отходом от элементарных норм логики и последовательности шагов в рассуждениях.

Но ведь с тех пор существенных изменений в методологическом оснащении не произошло! Следуя такому подходу, Россия и не может обрести эффективное управление, качество решений будет заведомо низким, поскольку в этой сложной деятельности необходимо применение целого арсенала инструментов, которые были испорчены или ликвидированы в 90-е годы. Этот арсенал надо восстановить и модернизировать, но об этом и речи нет.

Такая неопределенность целей, средств, индикаторов и критериев продолжает быть присущей всем изменениям, которые власть пытается внести в хозяйственную или социальную сферу. Это движение без компаса и карты грозит России многими бедами.

Так, власть несколько раз ставила вопрос о «переходе России на путь инновационного развития». Политики говорили о проблеме колоссального масштаба — смене «пути развития» страны, но говорили походя, не додумав ни одного тезиса. Целеполагающее слово потеряло смысл!

Сегодня инновационное развитие вместо сырьевого — императив для России, узкий коридор, чтобы вылезти из болота кризиса. Но этот тип развития и нынешняя хозяйственная система — вещи несовместные. Сейчас даже вообразить невозможно в России кабинета, где бы ежедневно собирались два десятка «генералов хозяйства», которые готовили бы планы операций по такому «переходу». Проблема обсуждается на уровне афоризмов и «импровизаций на тему».

Подумайте: в 2009 г. вузы России выпустили 25 тыс. специалистов по всем естественнонаучным и физико-математическим специальностям и 790 тыс. специалистов по гуманитарно-социальным специальностям, экономике и управлению. Тонкий слой потенциальных молодых ученых (часть которых к тому же изымается западными вербовщиками) просто поглощен морем «офисной интеллигенции». Какое тут может быть инновационное развитие! Дух творчества, новаторства и напряженного беззаветного труда убивается самим воздухом наших мегаполисов и супермаркетов. Россия — страна гламура…

Большую тревогу вызывает общая установка, что Россия якобы уже преодолела кризис и находится на пути к процветанию. Из этого следует, что никаких стратегических решений принимать нет необходимости — все идет хорошо. Сказано: «Россия полностью преодолела длительный спад производства».

Встает вопрос: какими показателями пользуется власть? Или власть не может называть вещи своими именами и ставить задачи, соизмеримые размеру этих вещей? Если верить Росстату, объем промышленного производства в России к 2007 году лишь на 3 % превысил уровень 1980 года. В дореформенном 1990 году промышленное производство было почти на треть больше, и нам еще очень далеко до того, чтобы этот спад преодолеть, мы пока лишь слегка оживили старые парализованные мощности. А производство машиностроения в 1990 г. было на 46 %, то есть почти в полтора раза больше, чем в 2006 году. А в 2008 году — новый кризис. С сельским хозяйством дело еще хуже — нам еще далеко до уровня 1980 года, и мы к нему приближаемся медленно, ежегодные приросты малы. Провал колоссальный, ряд отраслей почти утрачен. Нужна мобилизационная восстановительная программа — но способна ли верховная власть ее предложить?