Очерк истории Кривичской и Дреговичской земель до конца XII столетия

Мстислав с дружиною напал на полк Олега Святославича, сбил знамена, причем сын Олега Давыд был убит. Михалко, тысяцкий князя Давыда, со смолянами напал на дружины полочан, но был отбит; смоляне бежали. Тогда полочане, оставив их без преследования, зашли в тыл Мстиславова полка. Произошло замешательство, ибо Мстислав, не зная о бегстве Михалки, погнался за полком Олега; погнались также и Глеб с Ростиславом. Мстислав, возвратившись один на прежнее поле битвы, был встречен полочанами и взят ими в плен. Другие князья бежали в Смоленск к Давыду. Между тем бежавший уже Олег Святославич заметил, что полочане победили, вернулся к ним; он весьма обрадовался, увидев плененного Мстислава, и выпросил его себе у Бориса Друцкого.

Радостное для Ольговичей известие о победе немедленно было отправлено к Ярославу в Чернигов. Олег, извещая его, прибавлял, чтобы он немедленно собрался и ехал в Смоленскую землю; это представлялось тем более удобным и необходимым, что пленные смоляне говорили Олегу, что братья теперь не в ладах. Ярослав действительно собрался и уже был в дороге, когда Рюрик прислал ему из Овруча крестные грамоты, обвиняя его в неисполнении договора и угрожая пойти на Чернигов, если он пойдет на Смоленск. Ярослав не поехал к Смоленску и, видя, что ему трудно будет вести борьбу с Ростиславичами, начал сваливать всю вину на Давыда, что он помогал витебскому князю, зятю своему. Однако князья не уладились. Рюрик звал Всеволода напасть на князя Черниговского; тот согласился. Ярослав предлагал потом выдать Мстислава Романовича, но все-таки князья не помирились.

Между тем новый союзник Ольговичей Роман Владимирович напал на земли Давыда, а последний, соединившись с Всеволодом Суздальским, напали на область вятичей, принадлежащую Ярославу, начали ее жечь и грабить. Ярослав поспешил на помощь вятичам и начал там переговоры с Всеволодом и Давыдом. После долгих переговоров князья помирились, хотя Давыд настаивал на продолжении войны; Ольговичи целовали крест на том, что они не будут добиваться под Рюриком Киева, а под Давыдом Смоленска. Таким образом, попытка потомков Мономаха совершенно отстранить Ольговичей от Киевского стола не удалась.

В следующем году 23 апреля (1197 г.) умер князь Смоленский Давыд Ростиславич, 60 лет от роду, прокняжив 18 лет в Смоленске. Он был похоронен в монастыре Бориса и Глеба на Смядыни, где скончался, приняв перед смертью схиму. Летопись прибавляет о нем, что это был князь весьма благочестивый; он построил в Смоленске церковь архангела Михаила. Кроме того, мы видели, что ему нельзя отказать в воинственности и предприимчивости.

Эти последние качества имели деятельное применение в борьбе с Ольговичами. Он является их постоянным врагом. Эта вражда обнаруживалась и поддерживалась тем, что он был особенно сильный поборник исключительной гегемонии над Русью рода Мономаховичей. Видя, что покорить Ольговичей и силою заставить их отказаться от Киева, а с тем вместе и от гегемонии над Русью на будущее время невозможно, он постарался провести эту идею посредством дипломатических переговоров; но это ему не удалось.

Ольговичи крепко держались своих прав на Киев; они предполагали, что со смертью настоящего великого князя Всеволода Суздальского Киев может еще возвратить свое прежнее значение для Руси. Во всяком случае, даже и в это время князь Киевский все же в действительности имел большое значение в делах Русской земли, хотя и называл Всеволода отцом, т. е. старшим.

Князь Давыд отличался твердостью характера и властолюбием, причем выказывал иногда жестокость; многие черты напоминают в нем Андрея Боголюбского. Из его отношений к смоленскому вечу мы знаем, что он не всегда ладил с ним. По одному летописному известию, между ним и смолянами была сильная распря; усмиряя вече, он поступил с крайнею жестокостью: многие из знатных граждан были казнены. Возмущение смоленского веча могло последовать как вследствие личного характера этого князя, так и вследствие войн, которые он вел с Ольговичами по поводу последнего спора за Киев. Этот спор имел в значительной мере династический характер, не касавшийся близко Смоленской земли, а между тем вовлекавший ее в борьбу, в которой она страдала от походов и нападений. Между тем смоляне, мы знаем, более привыкли сидеть спокойно и заниматься торговлей.

Летопись рисует его человеком среднего роста и красивым. Давыд имел 4 сыновей: Изяслава, Константина и двух Мстиславов. Таким образом, скончался последний из Ростиславичей, занимавших Смоленский стол. О судьбе Рюрика, своею деятельностью мало относящегося к истории Смоленска, мы говорить не будем; последние годы его жизни, борьба с Романом, принятие монашества и прочее — общеизвестны.

* * *

Теперь вернемся несколько назад и рассмотрим отношения Ростиславичей к Новгороду и Полоцку. Общие основы их политики — те же, что и отца их Ростислава.