Очерк истории Кривичской и Дреговичской земель до конца XII столетия

Мы неоднократно указывали на черты характера этого замечательного князя. Мы видели, что он преимущественно заботился о благосостоянии своей Смоленской земли; имея в виду это, он часто уступает другим, лишь бы не приносить своей земле разорения. Он избегал таких войн, которые подвергли бы его страну опустошению и нашествию неприятеля; таким образом, он помирился с Юрием, безропотно снес то, что Изяслав Давыдович сел на Киевском столе, хотя мог у него оспаривать. Мы видели, что он только временно уступал и Юрию и Изяславу, но с тем лишь, чтобы избегнуть нашествий на свою страну, а между тем и того и другого думал низвергнуть чужими силами. Во время борьбы брата своего Изяслава, он выступал с войском из своей земли только тогда, когда ей не угрожала опасность, а в противном случае отправлялся на границу, желая предотвратить опустошения. Мы видели, как умно был расчитан его союз с Изяславом: он принес огромную пользу его стране. В то время когда другие земли опустошались, теряли торговые сношения, Смоленск, находясь в мирных отношениях с Новгородом, где княжил сын Ростислава Святослав, а также с Киевом, не подвергаясь опустошениям, мог свободно продолжать и расширять свою торговлю. Наконец, Ростислав достиг великокняжеской власти так, что Смоленская земля ничем не поплатилась — обстоятельство единственное в современной Руси.

Все эти действия Ростислава Мстиславича привели к тому, что с его времени Смоленское кряжество становится вполне самостоятельным и сильным княжением и по торговле становится наряду с Новгородом. Уже в его время вся Смоленская земля приносила князю дохода более 3000 гривен; она имела более 50 городов.

Из других черт характера Ростислава Мстиславича выступает особенно его набожность; летописец весьма долго останавливается на этом обстоятельстве. Ростислав всегда думал постричься в монастыре св. Феодора в Киеве; но его отговорили его духовник священник Семен и игумен Поликарп. Летописец говорит, что князь часто постился, уважал монахов и священников. Памятником его благочестия осталось утверждение в Смоленске епархии в 1137 году, имевшее, впрочем, и политическое значение; первым епископом был скопец Мануил. Епархиальной Богородичной церкви он /Ростислав/ отдал десятину своих доходов и несколько сёл.

* * *

Туровская земля уже к половине XII века начала дробиться и приходит в упадок. Она тесно присоединяется к Киеву и князья дробят ее в удовлетворение требований различных князей. Мы уже видели, что Всеволод Ольгович, посылая Вячеслава в Переяславль, прямо говорил ему: «сидишь в Турове, а мне достоит».

Мы уже указывали на значение, которое имел Туров в предыдущем столетии, но теперь он терял его. Уже в 1128 году, при Мстиславе, как мы выдели, Клеческ является удельным городом, в котором княжил Вячеслав Ярославич, не имевший уделов в другом месте. Всеволод Ольгович уже раздает дреговичские города: Берестий, Рогачёв, Дорогичин, Клеческ своим братьям. В 1139 году Юрий отдал Слуцк и Клеческ Святославу Ольговичу. Вячеслав тогда оставался в Турове, но центром княжения был соседний городок Волынский — Пересопница, куда Юрий приходил к Вячеславу.

Этот последний волынский городок со времени междоусобий начинает занимать более видное положение, чем Туров, князья пробуют перенести туда центр земли. Это вполне естественно, ибо Пересопница была важным стратегическим пунктом против Владимирского и Галицкого княжеств. Сидя здесь, князь мог воспрепятствовать князьям этих последних областей опустошать Туровскую и Киевскую земли, наблюдать за всяким движением врагов. Вот почему Юрий отдал храбрейшему и деятельнейшему из своих сыновей Турово-Пинскую волость с Пересопницей, причем Андрей сел в последней.

Ольговичи не раз и в последующее время владели отдельными дреговичскими городами: в 1154 году Ростислав, утвердившись впервые в Киеве, дал Туров и Пинск Святославу Всеволодичу, в 1155 году Юрий Святославу Ольговичу отдал Мозырь, вскоре, вероятно, им оставленный, ибо Изяслав Давыдович черезъ четыре года снова предлагал ему этот город.

Таким образом, Туровская земля, имевшая в предыдущем столетии довольно важное значение, как важнейшая часть Киевской, переходит к Вячеславу, старшему Мономаховичу, и судя по аналогии, могла бы получить значительную или даже полную самостоятельность. Но Вячеслав не успел утвердить ее; причину неуспеха едва ли не следует видеть отчасти в том, что этот князь не оставил наследника, которого бы отчиной сделалась Туровщина, как земля других Мономашичей. Между тем Туровщина осталась без прямого вотчинного наследника (в древнерусском смысле); киевские князья, как более сильные, но в то же время временные владетели великокняжеских земель, стараются не упускать из своих рук этой области, служащей им для удовлетворения своих союзников.