Очерк истории Литовско-Русского государства до Люблинской унии включительно

Первая серебщина была определена на великом «сойме» 1507 г. Литовское правительство готовилось к войне с Москвою и найму «служебных». Между тем оставались еще долги от великого князя Александра, который умер, не расплатившись со «служебными». Князь-бискуп и паны-рада, воеводы и княжата, земяне, вдовы и вся шляхта, собравшиеся на сейм в Вильно, «зволили» дать господарю серебщину со своих людей за текущий год с воловой сохи по 6 грошей, с конской – по 3; с тех, кто не имел ни волов, ни кляч, но держал землю, – также по 3 гроша. В 1514 г., когда возобновилась война с Москвою, великий вальный сейм в Вильно постановил нанять семь тысяч польских жолнеров, а для уплаты им жалованья дать поголовщину в размере одного гроша с крестьян обоих полов и всех возрастов, двух грошей – с бояр и золотого – с урядников и сановников государства. Серебщина для уплаты жалованья служебным определялась затем на Виленском сейме 1516 г. На Берестейском сейме 1518 и начала 1519 г. определялась снова поголовщина не только в срединных, но и в окраинных областях. Каждый пан и каждый урядник должен был дать с головы своей, жены и детей по золотому, т. е. по 30 грошей, каждый шляхтич – по 2 гроша; простые люди – по грошу. В 1520 г. в военном стане под Минском рыцарство-шляхта согласилось дать серебщину со своих людей, за исключением Жмудской земли, которая отказалась сделать, «выламываючи своими правы». В 1522 г. на сеймах в Городне и Вильно на все Великое княжество, не исключая и украинных земель, была положена новая серебщина. Все землевладельцы, как светские, так и духовные, должны были от каждой сохи воловой дать 15 грошей, от конской – вдвое меньше, от людей, не имеющих сох, но держащих землю, – 6 грошей, от огородников – 3 гроша. Новая серебщина была положена на сейме 1524 г. и затем на сейме 1528 г. Последняя серебщина была наложена частью на уплату «служебным», частью на выкуп «заставленных» господарских имений. Размер ее был определен в 11 грошей и 2 ¹

/

₂

пенязей со службы или полторы копы грошей (90) с каждых восьми служб, выставляющих одного конного ратника на войну. Шляхтичи, не имевшие людей, ничего не платили, ибо вообще с барской запашки («с домовых сох») не взималось никаких налогов. Обложению подвергнуты были и все господарские места. На каждое место была наложена определенная сумма, которую оно должно было внести в скарб; раскладка же внутри места была уже делом местных властей. Все евреи, жившие в господарских местах, – трокские, городенские, пинские, берестейские, кобринские, клецкие, луцкие, владимирские и новгородские – должны были все вместе внести в скарб 1000 коп грошей, разложив эти деньги «сами на себя, як ведаючи, водле можности кождого». Всего предложено было собрать 7000 коп грошей. Но так как этих денег не было собрано, то в октябре 1529 г. положена была новая серебщина, дополнительная, в размере 2 грошей с каждой службы людей. Перед началом третьей войны с Москвою, на сейме 1534 г., была «ухвалена» серебщина на три года со всех подданных господаря, королевы, княжеских, панских и земянских: с каждого рабочего вола 12 грошей, с коня 6 грошей; с того, кто имел одну землю, но не имел ни коней, ни волов, также 6 грошей; с огородников 3 гроша; на места господарские серебщина была положена общею суммою. В 1538 г. на содержание «служебных» на украинных замках паны-рада, княжата, панята и земяне, бывшие на сейме в Новгороде, «зволили» дать плат со своих людей по 20 грошей «с коня», т. е. с каждых восьми служб, которые выставляли одного конного ратника. В 1540 г. Виленский сейм «ухвалил» новую серебщину со всех подданных господарских, княжеских, панских, боярских, кроме слуг путных, бояр и слуг бояр их, на три года в таком размере: кто пашет одною сохою на двух волах или клячах, должен дать 12 грошей; кто пашет одною сохою на одном воле или кляче, – шесть грошей; у кого нет волов или кляч, а есть только земля, – с земли шесть грошей; у кого есть только огороды и нет ни скота, ни другой земли, – три гроша; «воляне», которые «ново» осели, но пашню уже запахали и хлеб со своей земли ели, платят по общему правилу; те же из них, которые еще не ели хлеба с пашни своей, не должны платить ничего.