Очерк истории Литовско-Русского государства до Люблинской унии включительно

Главный расход в будущем предстоял на уплату наемным служебным, которых необходимо было содержать на украйне. Господарь и паны-рада стали на ту точку зрения, что содержание этих служебных является в сущности заменою военной службы для землевладельцев Великого княжества: не будь этих служебных, военнослужилым землевладельцам пришлось бы самим отправляться со своими «почтами» на украйну и «лежать» там долгое время в ожидании неприятеля; поэтому вполне будет справедливо и даже выгодно для этих землевладельцев обложить их известною суммою денег взамен каждого «коня», которого они ставят на войну. Задумав такую меру, господарь и паны-рада не решились собственною властью привести ее в исполнение и постановили для «ухвалы» ее созвать на сейм всех более или менее значительных землевладельцев Великого княжества. На сейм, кроме панов-рады, собирались (25 ноября 1552 г.) урядники земские (старосты, державцы и тиуны жмудские), княжата и панята, и поветовые хоружие; шляхетских послов, вопреки установившемуся уже обычаю, не было. Сейм «ухвалил» дать господарю с каждого «коня» по копе грошей на середопостье 1553 г. Этими «поконевскими пенязями» обложены были и все господарские места, и русские волости сообразно числу выправлявшихся ими на войну конных ратников, а также и духовные греческого и римского закона в размере шести грошей с каждой крестьянской службы. Постановление о сборе «поконевских пенязей» возбудило сильное неудовольствие в среде шляхты. Шляхта была недовольна и самим определением сейма, состоявшегося без участия ее послов, и тем, что сбор производился строго, через децких и с конфискациями имений у тех, кто не платил вовремя, и тем, что деньги шли прямо в скарб, минуя контроль избранных шляхтою «головных бирчих». Это неудовольствие выразилось на следующем великом вальном сейме, созванном в Вильно в ноябре 1554 г.

Сейм созван был для принятия мер на случай войны с Москвою. Литовским послам, ездившим в Москву в конце 1553 г., не удалось заключить мира, а только продолжить перемирие на два года, до 25 марта 1556 г. Следовательно, в недалеком будущем Литве угрожала война с Москвою, к которой надо было заранее готовиться. Собравшиеся на сейм землевладельцы Великого княжества постановили выставлять «з девети чоловеков десятого пахолка на кони в зброи». Господарь милостиво принял эту «ухвалу» и со своей стороны объявил, чтобы ввиду скорого окончания перемирия все были готовы к «попису» и смотру в своих поветах на осень будущего года. Не ограничиваясь «ухвалою» касательно собственной военной повинности, станы сейма по соглашению с панами-радою для найма служебных людей определили в течение трех лет давать господарю плату в размере десяти грошей с воловой или конской сохи, пяти грошей – с полсохи, т. е. с одного вола, трех грошей – с огородников и мещан, которые не имеют земель и волов, пяти грошей – с земель, сдаваемых в аренду или обрабатываемых наймом, причем обложению не подвергались дворные сохи самих землевладельцев и сохи слуг путных или панцирных, ездящих обыкновенно на войну со своими панами. Господарь с благодарностью принял это постановление и по просьбе станов сейма со своей стороны обложил таким же «платом» на нужды государственной обороны и своих крестьян и мещан, исключая тех, которые состоят под магдебургским правом и которые обязаны платить по давнему постановлению; такой же «плат» господарь наложил на мещан и крестьян королевы Боны и духовных панов римского и греческого закона.

Таковы были мероприятия, принятые для обороны государства Сигизмундом Августом совместно с сеймом в первые десять лет его великокняжения на Литве. Нельзя сказать, чтобы по существу сделано было что-нибудь новое и решительное. Великий князь старался использовать лишь традиционные средства, предоставлявшиеся ему конституцией государства, т. е. установившимися отношениями между ним и землевладельцами Великого княжества, санкционированными в общеземских и частных привилеях. Эта конституция парализовала всякий сколько-нибудь широкий размах творческой деятельности господаря и заставляла его обращаться за содействием и согласием землевладельцев Великого княжества даже в случаях, где право его власти было ясно и неоспоримо. А это обращение, в свою очередь, давало повод и благоприятный случай землевладельцам Великого княжества выступать с сословно-политическими домогательствами и стремиться к дальнейшему расширению своих прав и вольностей на счет господаря великого князя.

Литература