Очерк истории Литовско-Русского государства до Люблинской унии включительно

Прямые и определенные известия о сохранении политической старины в западнорусских областях идут с начала XV в., со времен Витовта. Но Витовт имел дело, очевидно, с установившеюся уже традицией. На сохранение политической старины западнорусских земель и княжеств указывает и территориальная их неприкосновенность. В каких местностях обыкновенно создавались новые княжения в течение XIV в.? Во-первых, в пределах собственно Литовской земли. Здесь ко времени объединения не образовалось крупных территориальных подразделений. Вся Литва, как мы видели, состояла из мелких волостей. Поэтому здесь легко было создавать разнообразные территориальные комбинации при образовании новых княжений, без всякой ломки и разрушения старого. Во-вторых, новые княжения создавались в тех русских землях, которые раньше распались на множество мелких владений, вообще разбились и раздробились политически, так что и здесь можно было создавать новые княжения путем простого сочетания существующих, без особой ломки и разрушения сложившихся отношений. Таковы были земля Чернигово-Северская, Полесье и отчасти земля Волынская. Наконец, новые княжества возникали на территориях, оторванных от русских земель силою оружия прежде подчинения самих земель. Таковы были, например, княжества Мстиславское и Бельское, основанные на территориях, оторванных от Смоленской земли. Но крупные и более или менее цельные политические территории, поступившие под власть Литвы, обыкновенно не делились и в целом составе переходили из рук одного князя в руки другого. Очевидно, что, несмотря на присоединение их к Великому княжеству Литовскому, в них так еще было много местной политической жизни и силы, что литовские князья не считали возможным посягать на их целостность и единство, бережно относились к их политической старине. Таковы были русские земли: Полоцкая, Витебская и Киевская. В Полоцкой земле со времени ее окончательного утверждения за Литвою всегда сидел один литовский князь: сначала Воин, брат Гедимина, потом Андрей Ольгердович, наконец, Скиргайло Ольгердович. В Витебской земле княжили преемственно Ольгерд, его сын Ягайло, затем вдова Ульяна, наконец, Свидригайло Ольгердович; в Киевской земле – Владимир Ольгердович, позже в XV в. – Олелько Владимирович и Семен Олелькович. Смоленская земля присоединилась к Великому княжеству Литовскому под управлением своего великого князя, признавшего себя вассалом Литовско-Русского государя. Все эти факты в общей сложности убеждают, что Литовско-Русское государство в XIV в. представляло, в сущности, конгломерат земель и владений, объединенных только подчинением верховной власти великого князя, но стоявших особняком друг от друга и не сплотившихся в единое и компактное политическое целое. Сильнейший политический организм не поглотил здесь слабейших, как это было позже на северо-востоке Руси, и не претворил их в своем существе. Литовско-Русское государство в XIV в. представляло не единый политический организм, а своего рода симбиоз

нескольких политических организаций, и такой характер оно удержало отчасти и в последующее время.

Великокняжеская власть была главным скреплением Литовско-Русского государственного союза. В этом можно наглядно убедиться, рассмотрев отношения между великим князем и местными, областными князьями.

Эти отношения в литературе сплошь и рядом определяются как отношения удельных князей к старшему, великому князю. Высказывается положение, что в Литовско-Русском государстве XIV в. господствовала та же самая удельная система, что и на Руси Северо-Восточной. Но это утверждение грешит чересчур большою общностью. Будучи справедливым до известной степени в отношении к уцелевшим князьям Рюриковичам, владетелям мелких княжеств, оно является неправильным в отношении к князьям Гедиминовичам, правителям крупных областей. Между этими последними и великим князем в XIV в. господствовали совершенно иные отношения, чем между Рюриковичами Северо-Восточной Руси.