Очерки Фонтанки. Из истории петербургской культуры

Вот что писал художник Сильвестр Щедрин из Италии еще в ноябре 1828 года: «…сюда ожидают великую княгиню, и я, вероятно, должен буду экспозировать ее высочеству мои картины»; «…великой княгине угодно было приказать шесть картин, мера коих отдана совершенно на мой произвол… Ее высочество сделала здесь большие заказы художникам, все почти были заняты, каждой по своей части, рисунками и картинками для ее альбаума, в том числе и я сделал два рисунка, сверх картин мне заказанных: вообще я был принят отменно благосклонно ее высочеством»[215].

Вернувшись осенью 1858 года в Россию, великая княгиня сразу оказалась в круговороте политических событий.

Великая княгиня Елена Павловна

За крестьянской реформой последовала целая россыпь либеральных реформ 1860-х годов. Великая княгиня не осталась в стороне от этих нововведений. Облегчение цензурных условий, введение земских учреждений, судебная реформа – все это встречало в ней энергичную поддержку. Однако реформы проходили на фоне вопиющего невежества не только основных народных масс, но и значительной части так называемой элиты общества.

Вот небольшой фрагмент речи А. Ф. Кони в Государственном совете: «Одно из главных несчастий нашей родины есть темнота народа, есть невежество общества… Темнота и невежество отличаются двумя свойствами: отсутствием способности сомневаться и вследствие этого самонадеянностью. Мы все знаем, как в горькие годы нашей исторической жизни вредили нам это отсутствие способности сомневаться и наша самонадеянность!».

Негласной политической ареной, на которой проявлялись тактические таланты Елены Павловны, являлся ее блестящий салон. Здесь встречались государственные люди с учеными, литераторами, художниками. Здесь обсуждались литературные новинки, статьи Н. Г. Чернышевского и Б. Н. Чичерина в «Современнике», здесь князь Д. А. Оболенский читал статьи из революционного «Колокола». На «четвергах» регулярно появлялись представители дипломатического мира, среди них наиболее колоритной фигурой являлся будущий «железный» канцлер Германии Отто фон Бисмарк, в ту пору служивший прусским посланником при русском дворе.

Когда 9 января 1873 года великой княгини не стало, известный литератор и мемуарист А. В. Никитенко сказал: «Последняя умственная сила отнята у двора»[216]

.

На родине Елены Павловны в Штутгарте есть Катарина-госпиталь и мавзолей-капелла на горе Ротенберг – в память о невестке великой княгини, сестре великого князя Михаила Павловича, герцогине Вюртенбергской, русской великой княгине Екатерине Павловне. К ее деятельности очень бы хотелось вернуться… В окрестностях Веймара есть Тифурт и Бельведер, хранящие память об еще одной сестре великого князя Михаила Павловича – великой герцогине Саксен-Веймарской, великой княгине Марии Павловне. О ней мы немного рассказывали в первой части нашей книги[217].

А в Петербурге, в центре города, стоит дивный Михайловский дворец, ныне Русский музей, хранящий память о вюртембергской принцессе Фридерике-Шарлотте-Марии, получившей в России русское имя Елена Павловна.

Александр Порфирьевич Бородин

От самых истоков Фонтанки, из Летнего сада, хорошо виден противоположный берег Невы и невысокое, вытянутое вдоль набережной здание лабораторного корпуса Военно-медицинской (в прошлом – Медико-хирургической) академии, украшенное многочисленными мемориальными досками в память работавших и живших здесь ученых. Среди них есть посвященная профессору Александру Порфирьевичу Бородину:

В этом здании с 1862 по 1887 жил и работал профессор Александр Порфирьевич Бородин химик и композитор.

Официальным днем учреждения академии считается 18 (29) декабря 1798 года, когда императором Павлом I был подписан указ об «устроении при главных госпиталях особого здания для врачебного училища и учебных театров». Предыстория этого события уходит в начало XVIII века, когда в ходе строительства Санкт-Петербурга, в 1715 году, Петр I принял участие в закладке Адмиралтейского госпиталя на Выборгской стороне. Позже, в 1717 году, рядом с ним был заложен и Сухопутный госпиталь. С 1773 года при них были открыты учебные хирургические школы, которые в 1786 году объединили в Главное врачебное училище, готовившее лекарей для армии и флота России. Вскоре училище было переименованного в Медико-хирургическую академию, а в 1808 году Александр I дает ей право именоваться Императорской.