Очерки японской литературы

Призывы критики и на этот раз были точным отзву­ком процессов и настроений, созревавших в самом обще­стве. Дело в том, что Япония переживала болезненную полосу. В 1889 году была введена конституция, тю есть была осуществлена часть старой политической програм­мы — введен парламентаризм. Однако это не остановило борьбы. Конституция — это яркое выражепие буржуазно­помещичьего блока, символ превращения буржуазии в революционную силу — была актом, не двигавшим вперед буржуазную демократию, а сдерживающим ее. Мелкобур­жуазная масса, новая интеллигенция оказались обману­тыми в своих ожиданиях. Поэтому первые же сессии вновь рожденного парламента ознаменовались сценами бурных столкновений депутатов с правительством. Не удовлетво­ренная в своих политических стремлениях мелкая и сред­няя буржуазия перенесла цели борьбы за буржуазную демократию дальше: лозунгом дня стало ответственное ми­нистерство, партийный кабинет. Но так как на пути к это­му стояла клика из крупнейших воротил капиталистиче­ского мира, из представителей прежних феодальных кру­гов, державших в своих руках армию и флот, и элемен­тов бюрократии, то весь натиск был направлен теперь на ппх. Буржуазно-демократическое движение вступало в новую фазу, н политическая борьба, затихшая было во вре­мя войны с Китаем, снова разгоралась сильней н сильней.

Ввиду этого призыв Тёгю к созданию литературы, идущей впереди устремлений общества, работающей над проблемами текущих интересов и задач, не остался без от­клика. Стали появляться писатели, старающиеся следовать его указаниям, зарождался так называемый «социальный роман» (сякай сёсэцу).

Крайне интересна та дискуссия, которая возникла в это время вокруг конкретного содержания этого понятия. В этой дискуссии приняли участие все общественно-поли­тические и литературные журналы; по этому вопросу вы­сказывались все главнейшие критики и публицисты. Мож­но сказать, что в 1896—1897 годах не было темы более популярной и острой, чем «социальный роман». И по этим высказываниям нагляднее всего можно было себе пред­ставить, в какой форме вставал перед японским общест­вом того времени «социальный вопрос».

«Социальный роман» есть род повествовательных про­изведений, выступающих за бедняков и рабочих»,— утверждал журнал «Тэйкоку бунгаку».

«Социальным романом» называется произведение, бе­рущее в качестве материала подлинное положение низших слоев общества, до сих пор упускаемых прежними писа­телями,— однако без того, чтобы обязательно защищать эти низы»,— говорит журнал «Тоё».