Читаем Очерки японской литературы полностью

Тот же Токутоми выступает иногда и по иной, особой линии японской литературы, в области литературы, кото­рая по своему значению может быть названа, пожалуй, лучше всего обличительной. Им написан, например, коро­тенький рассказ — «200 иен», передающий тоже реальный человеческий документ, исповедь некоего человека, не­ожиданно явившегося в домик автора в деревне и спро­сившего его, что ому делать, чтобы внести мир в свою душу, и при этом рассказавшего свою незамысловатую историю. Он бедняк, но у него есть жена, которую он лю­бит. В поисках службы они забрели однажды в Маньчжу­рию, в Дайрен. Здесь оба поступили на службу к одному директору крупного предприятия. Он — каким-то служа­щим, она — горничной. И случилось, что он застал своего директора вместе со своей женой. Директор вынул тогда двести иен, протянул их ему и сказал: «Убирайся на все четыре стороны!» И он взял эти двести иен и ничего не сказал из того, что хотел. С тех пор они как будто мирно живут с женой, открыв на эти деньги маленькую лавочку. Но нет мира на душе этого человека, и в поисках ответа на вопрос, что же ему делать, он и пришел к Токутоми. Обличение, может, здесь в отчетливой форме и не дается, но оно скрывается за каждым словом этого коротенького повествования.

Нужно сказать, что обличительные тенденции в боль­шинстве случаев преподаются авторами именно в такой скрытой форме. Причина ли этому цензурные условия, или здесь играет роль художественный вкус самих писа­телей, избегающих откровенных агиток и зазвонистых фраз,— сказать трудно, только в огромном большинстве подобных произведений наблюдается чрезвычайно кор­ректный, чисто литературный тон. Даже такое обличительное по своему содержанию произведение, как роман вышеупомянутого Хосои «Фабрика», и тот не нарушает общего правила. Автор довольствуется только тем, что умело подает подобранный им материал, причем этот ма­териал и его подбор настолько сами по себе выразительны, что не требуют никаких агитационных отсебятин. Этот простой рабочий-текстильщик, писатель-самоучка, пламенный печальник о судьбе своего класса, ненавидящий капиталистический режим так, как только может ненави­деть подлинный пролетарий, остается тем не менее уди­вительно корректным и объективным.

Перейти на страницу:
Нет соединения с сервером, попробуйте зайти чуть позже