Очерки истории чумы (фрагменты)

По словам английского хрониста, «...все шло по низким ценам из-за страха смерти, ибо мало кто беспокоился о богатстве или о любом виде собственности. Человек мог получить лошадь, которая стоила 40 шиллингов, за половину марки, жирного быка — за 4 шиллинга, корову — за 12 пенсов, телку — за шесть пенсов, овцу — за 3 пенса, барана — за 2 пенса, большую свинью — за 5 пенсов, стоун шерсти — за 9 пенсов. Овцы и скот бродили брошенные по полям и среди посевов, и никто не пас их; из-за недостатка ухода они умирали в канавах или под изгородями в огромных количествах». Ухудшая ситуацию, ящур в те годы повсеместно погубил огромное количество скота.

В эпоху, когда вся работа была ручной, а богатство правящих и сражающихся классов покоилось почти полностью на сельском хозяйстве, последствия недостатка рабочей силы вызывали коренные изменения в ее стоимости. Цены за вспашку, покос и жатву, за выпас скота и перевозки удвоились, а в то же время ренты и ценность земли катастрофически упали.

В июне 1349 г., когда чума все еще свирепствовала в центральных графствах Англии, палата общин выпустила ордонанс (закон) против того, что называлось «злой умысел работников». Он был усилен последующим ордонансом в ноябре, дававшим право тем работодателям, кто платил заработную плату больше, чем было установлено в пред-чумные годы, изъять переплаченные деньги со своих рабочих и из них оплатить налоги. Этот же ордонанс постановил, что «каждый мужчина и каждая женщина... какого бы состояния они не были, свободного или крепостного, крепкие телом и в возрасте до шестидесяти лет, не живущие торговлей и не занимающиеся ремеслом, и не имеющие собственности, с которой бы они жили, ни собственной земли, возделыванием которой могли бы быть заняты», должны браться за любую работу, подходящую к их статусу, и за заработную плату, которая была принята в данной местности до чумы. Если неисполнение этого положения будет доказано двумя заслуживающими доверия людьми перед шерифом, бейлифом (представитель короля, осуществлявший административную судебную власть), лордом или констеблем (представитель городской администрации, в обязанность которого входило следить за порядком в городе, задерживать мелких правонарушителей, выдворять бродяг), каждый нарушитель будет сразу же арестован и отправлен в ближайшую тюрьму. Если же он оставил свою службу до конца установленного срока без какой-либо разумной причины, никакому другому работнику это место отдать было нельзя. Любой, предложивший ему заработок выше, чем установленная норма, должен был заплатить изначальному работнику в два раза больше. Ордонанс также предпринял попытку регулировать цены для «мясников, торговцев рыбой, конюхов, пивоваров и хлебников, торговцев домашней птицей и продавцов съестных припасов». В каждом графстве были назначены специальные судьи по рабочим, чтобы ввести ордонанс в действие.

Однако невозможно было добиться соблюдения этого закона. Когда в феврале 1351 г. английский парламент встретился первый раз после чумы, общины подали петицию короне, в которой они подробно остановились на «злонамеренности слуг... не желающих служить иначе, как за чрезмерную плату» и на том, что они не принимают ничего во внимание, кроме как «свою праздную и исключительную алчность».

Было установлено, что «каждый возчик, пахарь, погонщик при плуге, пастух овец, свинопас, скотники и все другие слуги» должны получать тот заработок, который платился сразу перед чумой, и служить годами, но не днями. Никто не может платить за сенокос более чем пенни в день, за покос луга — более чем 5 пенсов, за жатву пшеницы — более чем 3 пенса «без питья и еды и другого угощения». Работники, ищущие работу, должны были посещать то, что стало известным как «статутные сессии» в ближайших рыночных городах, неся в руках свои инструменты и «нанимались в публичном месте и отнюдь не в частном». Те, кто откажется, должны были быть закованы в колодки, которые было приказано выставить в каждой деревне, или помещены в тюрьму, пока не оправдаются. Такая практика наказаний за мелкие преступления просуществовала в Великобритании до 1830 г. (рис. 11).

11. Чумные колодки в британской деревушке Ниддердейле

Насколько непопулярными были эти «антирыночные законы», можно увидеть из материалов последующих судебных разбирательств. Так, констебли в Йоркшире передали в магистраты, что Уильям Мартин долгое время не работал, а работать мог, «но наотрез отказался это делать». В Линкольншире была такая же история: Уильям Кеберн из Лим-берга, пахарь, не шел на службу, кроме как только на несколько дней или месяц, не ел солонины, но требовал свежего мяса и, так как «никто не смел нанять его, он привык наниматься в нарушение статута нашего господина короля», он незаконно покинул город.