Очерки истории чумы. Книга I. Чума добактериологического периода

Из 24 врачей, боровшихся с эпидемий чумы в Астрахани, ни один не погиб. Из 9 преступников, состоявших при 3-м квартале городского карантина «для услуги зараженным и погребения зараженных мертвых тел», в период с 16 октября 1807 г. по 8 января 1808 г., ни один не заболел. Из 59 преступников, заболевших в местах заключения, умерли 51.

Во время эпидемии в городе возникли беспорядки, для подавления которых были посланы 500 казаков. С целью прекращения эпидемии и недопущения ее за пределы Астраханской губернии, на всех дорогах, ведущих в соседние губернии, были поставлены карантинные заставы. Вся Астраханская губерния была оцеплена военным кордоном.

Эпидемия чумы в Астраханской губернии прекратилась к 16 мая 1808 г. Ее ход и последствия отражены в табл. 14.5.

Эпидемия чумы в Саратовской губернии. Эпидемия началась в начале ноября 1807 г. в селении Сосновка, но первые заболевания были неправильно распознаны. Их приняли за «прилипчивую желчную горячку». И только тогда, когда болезнь стала быстро распространяться по губернии, врачи признали ее чумой.

В средине ноября она появилась уже в Красном Яру и Иловатом Ерике, в конце ноября — в селении Болыклеях и в Александровской станице — во всех этих населенных пунктах чума прекратилась в конце декабря того же года. В конце декабря чума началась в самом Саратове и в селениях Пролейке, Грязнухе, Водяном и Разгуляеве. В Саратове чума прекратилась в конце февраля 1808 г., в селах — в конце января.

Таблица 14.5

Последствия чумы в Астраханской губернии 1806–1808 гг.[8]

Виновный в «разносе чумы» был назначен сразу же. Им удостоился чести стать купец Поляков, судно которого прошло через Царицын без всякого осмотра, хотя судовладелец оставил в Царицыне заболевшего чумой работника. Видимо, карантинные линии на Волге существовали только на бумаге. Пользуясь попутным ветром, «судно-невидимка» прошло дальше мимо Камышина, хотя по пути умерло еще 3 человека из судовой прислуги, которые были похоронены на берегу. По прибытии на третью заставу в Саратов судно осталось не осмотренным, его впустили в пристань по простому удостоверению какого-то смотрителя, сошедшие на берег человек двадцать рабочих Полякова просто разбрелись по городу и окрестным селам.

В начале XIX столетия в России за нарушение карантинного режима уже не вешали вдоль дорог «не описывая», поэтому Александр I потребовал найти Полякова и предать его суду. Однако роль Полякова в разносе чумы по Саратовской губернии, наверное, ничуть не большая чем у Шато, «завезшего» чуму в Марсель в 1721 г. Они оба стали жертвами случайных обстоятельств, чумы и врачей-контагионистов. Волга в районе Саратова замерзает в конце ноября, эпидемия началась во многих населенных пунктах в конце декабря, когда мимо них судно Полякова никак не могло проплыть.

В Саратове первые заболевшие чумой появились в доме мещанки Чернокуниной, стоявшем на окраине города. Почти сразу там погибли пять человек. Это вызвало решительные и серьезные меры со стороны властей: дом, где появилась чума, был немедленно сожжен вместе с трупами первых жертв эпидемии; вся улица, на которой он стоял были оцеплена, ее жителей и дома «ежедневно окуривали и проветривали, не допуская ни до малейшего сообщения с остальными частями народонаселения».

Эпидемия чумы в Саратовской губернии вызвала страх у жителей соседних губерний. Доктор Мильгаузен заметил, что улицы деревень, по которым он проезжал, были пусты. В Рязанской и Тамбовской губерниях, у въезда в деревни находились стражники, следившие за тем, чтобы никто не проезжал из Саратовской губернии. Ночью стража дежурила при огнях. Все побочные дороги к деревням и городам были совершенно закрыты, проезд был возможен только по большим дорогам, на которых были устроены заставы.

Город Саратов, который во время проезда Мильгаузена уже объявили зачумленным, был со всех сторон окружен заставами, у которых стояли караульные. На улицах города никого не было видно, многие дома закрыты, на лицах горожан выражалась печаль и недовольство. В Саратове среди купцов, видимо несших из-за карантинов серьезные убытки, образовалась партия, отрицавшая существование чумы и восставшая против всяких ограничительных мер. Она имела союзников среди чиновников губернского правления, а впоследствии старалась привлечь на свою сторону и врачей, изображая события в таком виде, который не соответствовал действительности. Открытого противодействия властям со стороны народа не было, но случалось, что врачей, проезжающих по улице преследовали снежками и криками «вон чума едет».