Очерки истории чумы. Книга I. Чума добактериологического периода

Для ознакомления населения с сущностью болезни власти напечатали и расклеили по городу краткие описания, где были изложены характерные признаки болезни и способы, «как оберечься от нее». Главным образом советовалось не прикасаться к больным чумой и их вещам, и при первых признаках болезни обращаться к врачам.

Везде зараженные места оцеплялись, вокруг уездов выставлялись кордоны. Вещи, оставшиеся после умерших от чумы, сжигались, зараженные дома долго проветривались, скот мыли. Могилы и трупы засы пали известью.

В декабре эпидемия стала стихать. После 10 февраля заболеваний в Одессе не было. Ввиду этого Ришелье 15 февраля донес рапортом Главнокомандующему в Петербург, что в городе и окрестностях все обстоит благополучно. А 16 февраля отслужили благодарственный молебен, затем открыли присутственные места, церкви, театры, торговые и промышленные учреждения. Находившихся в карантине «сомнительных» лиц выпустили 22 февраля.

По распоряжению Ришелье, в феврале врачами произведено полное освидетельствование всех жителей Одессы. Женщин осматривали повивальные бабки. При этом не было обнаружено никаких подозрительных явлений, все люди оказались вполне здоровыми. Независимо от того, что дома окуривались и очищались в течение эпидемии, по ее окончании все дома, особенно зачумленные, которых в городе было 357, подверглись тщательной повторной очистке, окуриванию и проветриванию. Жителям предписали выдать полиции и комиссарам все оставшиеся от больных и спрятанные вещи, причем всех опрашивали под присягой с крестным целованием, не утаили ли они чего-нибудь. Те вещи, которые нельзя было очистить, сожгли, а владельцам заплатили их стоимость, остальные, после очищения, возвратили жителям.

В это время, когда эпидемия чумы в Одессе почти прекратилась, в уездах значительно уменьшилась, Ришелье получил рескрипт (28 декабря 1812), в котором ему объявлялось, что теперь его обязанности сводятся только к борьбе с чумой в самой Одессе, а на территории остальной Малороссии этим заниматься будет князь Алексей Борисович Куракин (1760–1829), бывший министр внутренних дел. Однако Куракин не спешил в Новороссию и первые свои распоряжения делал из своего имения в Орловской губернии. Ришелье продолжал действовать в Одессе и Херсонском крае с той же энергией, что и прежде. После прибытия Куракина в Малороссию ему мало что пришлось добавить к действиям Ришелье.

Для того чтобы обезопасить Одессу от вторичного занесения чумы из Константинополя, где болезнь еще продолжалась в 1813 г., ввоз товаров оттуда, по предложению Ришелье, был разрешен только через одесский карантин. Остальные же черноморские порты закрыли для ввоза на один год.

В марте 1813 г. было разрешено ввозить и вывозить товары с соблюдением всех карантинных правил, причем «для более строго удержания неблагонамеренных от недозволенных изворотов» у ворот карантинных застав были построены виселицы с надписями «Казнь за подлог».

Ввиду вполне благополучного состояния Одессы, 18 мая 1813 г. оцепление города сняли и жителям разрешили свободный выезд.

Клиника болезни. Первые случаи чумы, обратившие на себя внимание врачей, относились к септической форме болезни (поэтому ее приняли за «febris petechialis»).

В дальнейшем чума проявлялась в бубонной, бубонно-септической и септической формах. Случаев легочной чумы не было.

По наблюдениям доктора Макарова, заведовавшего военными госпиталями в Новороссийском крае во время чумной эпидемии 1812 г.: «Яд имел высочайшую свою степень в последних числах октября и в первых числах ноября». Им описаны следующие симптомы болезни: сильная головная боль, тусклые глаза, «взгляд пьяный», озноб, жар, дрожание всего тела, «тошнота и рвота желчью черного цвета», сухой, обоженный язык, бубоны в пахах, под мышками и за ушами, черные пятна на туловище и конечностях, карбункулы и «нарывы».

Лечение. При тошноте врачи назначали рвотные средства, затем, в дальнейшем течении болезни — возбуждающие. К карбункулам и бубонам применяли «нарывные средства». На карбункулы накладывались шпанские мушки, причем в средине пластыря прорезывалось отверстие, через которое для разрушения омертвевшей части карбункула, насыпали lapis causticus. На бубоны также накладывались шпанские мушки или раздражающие мази. Вызывать нарывы считалось тогда врачами полезным, так как «этим выводились на поверхность тела жидкости».

Общие потери от эпидемии. В Тираспольском уезде чума прекратилась 8 декабря 1812 г. С начала эпидемии (сентябрь 1812) до декабря в уезде от чумы умерло 274 человека. Во всей Херсонской губернии, кроме Одессы, умерло 1087 человек.