Очерки истории российской внешней разведки. Том 3

Одним из таких примеров была операция «Почтальон». Разведчик, участвовавший в проведении этого мероприятия, вспоминает: «Резидентуре стало известно, что японский военный атташе получает большую корреспонденцию на свой домашний адрес (его квартира и офис находились в одном доме), в том числе из японского МИД, через местное почтовое отделение. Лишь раз в шесть месяцев к нему приезжали дипкурьеры. Дипломатическая почта из Японии привозилась в дипломатическую миссию в Швейцарии, а затем оттуда заказными бандеролями обычным путем рассылалась в посольства и миссии в других странах Европы. И только самая секретная почта, в которой были шифры, коды и перешифровальные таблицы, доставлялась дипкурьерами.

Чтобы получить доступ к информации военного атташе, необходимо было привлечь кого-либо из чиновников почтовой конторы или почтальонов-разносчиков.

Прежде всего установили периодичность доставки корреспонденции. Удалось узнать, кто из почтальонов работает на том участке улицы, где живет дипломат. Дом японского дипломата обслуживал Паоло. В условиях усиленного внимания контрразведки к советским учреждениям к простому почтальону подойти было далеко не безопасно. Какие отношения могут быть у сотрудника посольства с разносчиком почты?

Решено было действовать через помощников. Выбор пал на Пьетро Капуцци, итальянского антифашиста. Он проходил по делам резидентуры и Центра как агент Д-36.

Пьетро Капуцци собирал ценную информацию, привлек к сотрудничеству несколько источников. Его работой руководили сначала помощник резидента И.А. Марков, затем П.М. Журавлев и, наконец, хорошо известный в истории разведки Д.Г. Федичкин.

Для того чтобы познакомиться с почтальоном, было принято решение снять для Капуцци квартиру на той стороне улицы, где жил дипломат. Район был довольно престижным, и пришлось ждать, когда появится свободная квартира. Когда же квартира была снята, резидентура организовала регулярную отправку писем на этот адрес. В конце концов знакомство Пьетро с почтальоном состоялось. Капуцци стал всячески проявлять к нему внимание: приглашать на чашку кофе, преподносить к праздникам сувениры. Они подружились. Однажды Капуцци под большим секретом поведал почтальону о том, что его лучший друг подозревает, что его жена изменяет ему с господином N (он назвал фамилию дипломата — японского военного атташе), и он хотел бы получить доказательства. Паоло посочувствовал «другу». Тогда Д-36 попросил его показать письма, адресованные господину . чтобы по почерку на конверте обнаружить письма жены «друга» и ознакомиться с их содержанием. При этом он заверил, что письма не будут иметь следов вскрытия. Поколебавшись, Паоло согласился. Первое письмо из общей почты разведчик возвратил, не вскрывая. Оно, по его словам, «не вызвало подозрений», однако вручил почтальону вознаграждение за услугу. В дальнейшем Паоло без колебаний стал выполнять его просьбы, убедившись, что это безопасно.

Тем временем оперработникам приходилось упорно осваивать технику изготовления слепков с сургучных печатей, которыми была снабжена часть корреспонденции дипломата. Слепки отправили в Москву в специальной противоударной упаковке, и через некоторое время получили отлично выполненные металлические печати и соответствующий набор разных сургучей, что позволило уверенно и быстро обрабатывать опечатанные конверты. Так началась эта дерзкая, но тщательно продуманная операция. Уровень конспирации был достаточно высок, что обеспечило операции долговечность. В целом с перерывами, вызванными сменой резидентов, она продолжалась семь лет. Лишь начало войны и призыв Паоло в армию прервали ее.

За время проведения операции было получено большое количество ценной документальной информации, в основном военного характера, непосредственно затрагивающей вопросы безопасности нашей страны. Вот несколько оценок Центра:

«Материалы источника — тетради или брошюры представляют собой ежемесячные бюллетени, издаваемые Генеральным штабом Японии, и содержат данные о политическом и экономическом положении разных стран, сводки по отдельным военным вопросам, чаще всего сводки о Красной Армии в Китае, а также приказы по личному составу армии, копии шифрованных и открытых телеграмм и т. д. Наибольший интерес представляют военные сводки и бюллетени».

«Большинство материалов, полученных от источника, представили большую ценность, так как касались военных сооружений и приготовлений со стороны японцев на советской дальневосточной границе».

В июле 1939 года начальник 5-го управления РККА направил начальнику внешней разведки П.М. Фитину следующую оценку материалов, полученных от Капуцци: