Очерки истории российской внешней разведки. Том 3

Берлин и Варшава отказались поддержать выдвинутый Москвой в 1934 году в развитие идеи министра иностранных дел Франции Барту проект Восточного пакта. Он предусматривал заключение регионального договора о взаимной безопасности в Европе с участием Польши, Чехословакии, Финляндии, Прибалтийских государств и СССР. Министр иностранных дел Полыни Бек в специальном меморандуме выразил готовность Варшавы стать участницей пакта только в случае присоединения к нему Германии. Одновременно Варшава отказывалась от взятия на себя обязательств в отношении Литвы (в связи с польской аннексией Виленщины) и Чехословакии (с прицелом на территориальные приобретения). В меморандуме содержалась также формальная ссылка на то, что польская сторона многосторонним соглашениям предпочитает двусторонние.

Германия же заявила, что присоединится к пакту только в том случае, если будет признано ее полное равенство в вопросе вооружений. Таким образом, вместо мер коллективной безопасности и обуздания потенциального агрессора получалось его поощрение. Советские предложения были сорваны усилиями Германии и Польши.

Близкую к истинной позицию польского руководства раскрывало заявление руководителя Восточного отдела МИД Польши Т. Шетцеля болгарскому поверенному в Варшаве в середине 1934 года о том, что «если на Дальнем Востоке разразится война, то Россия будет разбита, и тогда Польша включит в свои границы Киев и часть Украины»[38]

.

Ведя двойную игру с Польшей и прощупывая возможность ее использования в предстоящей войне с Советским Союзом, Геринг в ходе неофициального визита в Польшу в 1935 году, который он совершил под видом охоты, предложил полякам антисоветский альянс и совместный военный марш на Москву. По его словам, «Украина была бы сферой влияния Польши, тогда как северо-запад России достался бы Германии». Геринг намекал на это и в разговоре с Пилсудским, отметив, что польско-германский марш принес бы выгоды, которые Варшава могла бы реализовать на Украине. Пилсудский ответил, что Польше, имеющей тысячекилометровую границу с СССР, необходим мир[39]. Наша разведка получила агентурные сведения об этих демаршах Геринга.

Вместе с тем польская концепция «двух врагов», подразумевавшая лавирование между сильными соседями — Советским Союзом и Германией, практически постоянно имела крен в сторону последней. Германские руководители уверяли поляков в своем расположении, говоря, что «сильной Польше нужен выход к Черному морю». Варшава нисколько не противодействовала аншлюсу Австрии, а затем даже оказала поддержку Берлину при захвате части территории Чехословакии в расчете на его помощь в аннексии Тешинской Силезии. Соответствующее требование поляки предъявили Праге сразу же после мюнхенского сговора о передаче Германии Судетской области.

В начале 1939 года немцы сделали новую попытку привлечь Польшу к планам военного нападения на СССР. Советской разведке стало известно, что 5 января во время приема министра иностранных дел Бека Гитлер заявил о существовании «единства интересов Германии и Польши в отношении Советского Союза». На встрече 26 января с Риббентропом Бек обещал обдумать возможность присоединения Варшавы к «Антикоминтерновскому пакту», если Берлин поддержит польские намерения завладеть Украиной и получить выход к Черному морю. В этом контексте Бек, выступая 11 марта в сенатской комиссии по иностранным делам, указал на заинтересованность Польши в получении колоний[40]

.

Но участь Польши была предрешена. Гитлеру проще было оккупировать Польшу, чем поддерживать ее притязания и делиться завоеванными территориями. 11 апреля 1939 г. он подписал план нападения на Польшу под названием «Вайс». Советская разведка узнала об этом решении Гитлера и своевременно доложила о нем руководству страны.

Ведя переговоры с военными делегациями Англии и Франции в 1939 году, советская сторона знала, что план «Вайс» уже подписан и судьба Польши решена.

Пребывая в мире иллюзий, руководители Польши явно недооценивали германскую угрозу даже после денонсации Берлином в апреле 1939 года Пакта о ненападении от 1934 года. Все еще веря Гитлеру, они отказались пойти на то, чтобы пропустить через польскую территорию советские войска в случае германской агрессии, а именно в этом состояло спасение Польши от катастрофы.