Очерки истории Трапезундской империи

Сославшись на приведенное выше место из Гамильтона, знаменитый географ говорит о пути из Тиреболи в Керасунт[89]

: «Чтобы избежать невозможного, а для нагруженной лошади недоступного пути, я предпочел водяной способ: на парусном судне до Керасунта. Пусть будущий путешественник восполнит этот перерыв в обозрении береговой полосы». Но для нашей цели первостепенное значение должно иметь описание озерной области при устьях Кизил-Ирман или Галис, в особенности небольшое пространство между тур. Unich и Самсуном, по словом Риттера, не превышающее 12 миль[90]

. Эта местность описана им весьма подробно, причем, ссылаясь на турецкого писателя Евлия-Эфенди[91]

, Риттер замечает, что дорога к Бафре не описана ни одним путешественником, хотя во времена Евлия Бафра была гаванью Везир-Кепрю. Вся эта область, которую сравнивают с Кара-Тепе Богаз, представляет местность, открытую для исследования в будущем. От Бафры, лежащей на запад от Самсуна, Галис образует настоящую дельту, разделяясь на несколько рукавов. Здесь лежат по обеим сторонам устьев огромные стоячие воды weite Sumpflagunen). Важнейшее озеро на восточной стороне есть озеро Гаммасили, в котором, может быть, следует видеть уже Аппианом упоминаемый λιμην mit der Einfahrt Indschir Burun, вероятно, гавань древних на севере от Сопоршт, а на запад — Аладжим (Zalecus). Здесь находится маленькое озеро со сладкой водой, принадлежащее к дельте главного течения Галиса. Лагуны на восток от Бафры далеко обширнее, чем это показано на карте, и имеют протяжение до 15 миль. Несколько страниц из 18 тома «Землеведения» Карла Риттера могут достаточно свидетельствовать, что в том пространстве, которое должно было бы показать следы большой военной крепости, имевшей в империи первостепенное после трапезундских укреплений значение, не было найдено остатков в то время, когда Гамильтон и изучивший его Риттер путешествовали по береговой полосе южного Черноморья. Трудно, конечно, ждать, объясняется ли это тем, что к началу XIX в. все следы крепости были уничтожены, или тем, что занимающая нас местность не подвергалась надлежащему обследованию и была обойдена. Принимая же во внимание, что мы имеем дело с пограничным укреплением, которое нарочито было возведено для защиты против соседей, становившихся из Синопа, Амасии и Эрзинжана весьма опасными для империи, мы должны представить себе это укрепление настолько значительным, что оно не могло окончательно быть сровнено с землей, хотя бы и подвергалось частым грабежам и нападениям.

Прекрасный и добросовестный путешественник XVII в., известный Евлий-эфенди, посетивший эту местность в 1648 г., тоже не дает сведений об этой крепости[92]

. Но его замечание, что крепость Униэ (Оniа), построенная одним из трапезундских императоров, отвоевана у греков Кейкубатом и проч., могло бы скорее относиться к Лимниям, а не к Униэ. Евлий, так же как и европейские путешественники XIX века, утверждает, что самый лучший порт на Черном море находится там, где крепость Шипа, т. е. Бона, Лиман Гамильтона и Риттера[93].

Мы не можем в заключение не обратить внимания на две странички Гамильтона[94], из которых видно, что забытая крепость Лимнии может случайно попасть на глаза какому-либо просвещенному путешественнику.