Очерки истории цивилизации

На протяжении всего периода вооруженного мира Германия была лидером и задавала тон для остальной Европы. Особо сильное влияние ее новые доктрины агрессивного империализма оказывали на сознание британцев, которые были плохо подготовлены к противостоянию мощному интеллектуальному давлению из-за границы.

Университеты Оксфорда и Кембриджа не справились с заданием модернизации образования высших классов из-за страхов и предрассудков, вызванных так называемым «конфликтом науки и религии» в представлении духовенства, которое контролировало эти университеты через попечительские советы. Народное же образование было изуродовано религиозными раздорами, исключительной скупостью муниципальных властей, стремлением работодателей использовать детский труд и индивидуалистическим нежеланием «заниматься образованием чужих детей».

Старая английская традиция, традиция прямых высказываний, законности, справедливости и, в некоторой степени, республиканской свободы, значительно поблекла в тяжелые времена наполеоновских войн. Романтизм, главным пропагандистом которого был великий романист сэр Вальтер Скотт, заразил воображение нации страстью к вычурному и живописному. «Мистер Бриггс», комический англичанин из «Панча» пятидесятых и шестидесятых годов XIX в., одетый в костюм шотландского горца и выслеживающий оленя, был типичным воплощением духа нового движения.

Извращенная этнология и искаженная история, старавшиеся убедить немцев, представляющих собой соединение славянских, кельтских и тевтонских элементов, что они являются совершенно особой и великой расой, были использованы и английскими писателями, которые начали превозносить новое этнологическое открытие — «англосаксов». Эта необыкновенная этническая смесь изображалась как кульминационное достижение человечества,

выдающийся результат объединенных усилий греческих и римских, египетских, ассирийских, еврейских, монгольских и тому подобных скромных предшественников этого венца белой расы. Бессмысленная легенда о германском превосходстве только усилила раздражение поляков в Познани и французов в Лотарингии. Еще более смехотворная легенда о превосходстве англосаксов не только усилила раздражение английским правлением в Ирландии, но и снизила уровень общения британцев с «покоренными» народами во всем мире. Ибо исчезновение уважения и культивирование идеи «превосходства» означает исчезновение законности и справедливости.

Новый британский империализм нашел своего поэта в лице мистера Киплинга, а практическую поддержку — среди ряда представителей финансовых и деловых кругов, путь которых к монополиям и эксплуатации освещался его блеском.

Все же империалистическое движение в Великобритании не имело ни той власти, ни того единства, которые это движение имело в Германии. Оно не было естественным продуктом какого-либо из трех объединенных, но разных народов Британии. Оно не было им присуще. Королева Виктория и ее наследники, Эдуард VII и Георг V, первая из-за своего пола, двое других по стати и темпераменту и все трое в силу их традиций, не были предрасположены носить «сияющие доспехи», потрясать «бронированными кулаками» и размахивать «славными мечами» по примеру Гогенцоллернов. У них хватало мудрости воздерживаться от какого-либо открытого вмешательства в формирование общественных представлений.

И это «британское» империалистическое движение с самого начала вызвало враждебность большого количества английских, уэльских, ирландских и шотландских писателей, которые отказывались признавать новую «британскую» национальность или принять теорию того, что они являются этакими «англосаксонскими» сверхчеловеками. Кроме того, многие крупные дельцы Британии, особенно в сфере морских перевозок, создали свои состояния на свободной торговле и поэтому относились к фискальным предложениям новых империалистов и к новым финансовым и торговым авантюристам, которые ассоциировались с ними, со вполне оправданной подозрительностью.

Быстрыми темпами продолжало развиваться народное образование, был достигнут прогресс в сфере общественных интересов и в более справедливом распределении богатства, находившегося прежде в руках немногих. Три народа Британии вплотную приблизились к справедливому и реалистическому урегулированию давних разногласий с Ирландией. К несчастью для них, мировая война застала их в самом разгаре этих усилий.

Как и Япония, Ирландия очень мало фигурировала в этом «Очерке истории» — и по той же причине: она представляла собой страну на отделенном острове, которая много получала, но мало возвращала, поэтому ее вклад в общечеловеческую драму пока что невелик.