Очерки из будущего

– Итак, – сказал Вентворт, поднимая бокал, – выпьем за ваше освобождение от нищеты, которая по сути является заключением в тюрьме без питания и жилья.

Мы выпили; я – со странным бурным чувством сомнения, слабо борющегося с надеждой, которая была так же сильна, как убеждение, и так же восхитительна, как и смутна и неопределенна.

– А теперь, – сказал Вентворт, – вы должны подождать меня здесь четверть часа или около двадцать минут. Я отлучусь не более чем на полчаса, самое большее. А пока пусть вас утешит то, что в обмен на ваше обещание я даю вам честное слово, что ваши деньги в полной безопасности. Ни в коем случае не уходите отсюда, пока я не вернусь. Вы обещаете?

– Да, но скажите мне…

– Помните о своем обещании, – и, бросив многозначительный взгляд, он ушел.

Мои эмоции были столь же неопределенны, сколь и сильны. Я намеревался поступить в коллегию адвокатов, как это делает большинство студентов-юристов, с идеей стать лордом-канцлером, генеральным прокурором или, по крайней мере, влиятельным судьей. На самом деле, две недели назад я очень сомневался, стал бы я оправдывать свои амбиции, приняв должность судьи высшего уровня как нечто несомненное в конце моей воображаемой карьеры судебного эксперта. Затем произошел этот ужасный крах, значение которого я пока лишь смутно осознавал. А потом эта необыкновенная встреча с Вентвортом. "Бог умеряет ветер для остриженного ягненка". Если бы я был способен осознать понесенную мной потерю в ее истинном значении, я, вероятно, сошел бы с ума. К счастью, по какой-то милости провидения мой разум нашел другое и, при данных обстоятельствах, лучшее занятие – размышлять о таких тривиальных и сравнительно неважных вещах, как объявления о найме прислуги и тому подобное в "Таймс".

Однако с уходом Вентворта меня словно охватил сильный холод. Его присутствие, казалось, вселяло в меня надежду, его слова делали реальным обладание теми благами, которые он обещал. Когда он ушел, животное ощущение его присутствия исчезло, и воспоминание о его словах стало всего лишь воспоминанием, а не тем, чем были сами слова. К счастью, мой разум, ибо мой разум и я казались такими же разными, как моя рука и я сам, начал как бы уводить меня от забот, представляя мое прошлое знакомство с ним. Только так я могу описать видение, которое возникло передо мной о всех моих прошлых отношениях с Джеймсом Вентвортом. Мне казалось, что все наши давние встречи я вижу как во сне. Ни в одной из картин, которые проплывали перед моим мысленным взором, я не мог увидеть особого изъяна. Он был полон энтузиазма, но у него была достаточно ясная голова, а что касается его безупречной честности мыслей и принципов, то в этом не было никаких сомнений. Он был достаточно проницателен и явно не из тех, кто лжет. Что же тогда он мог иметь в виду, говоря, что мои 8000 фунтов были в безопасности? Внезапно мне показалось, что меня озарил свет. Он спрашивал о моей мебели. Очевидно, он думал о её ценности – о том, как превратить её в деньги. Но на что могли понадобиться те несколько фунтов, которые, как он понял, понадобятся? Как бы они помогли мне вернуть мои 8000 фунтов? Ибо, очевидно, существовала какая-то связь между тем, что я вложил деньги в свою мебель, и возвращением денег, которые я потерял. Когда он услышал, что я полностью оплатил за свою мебель и у меня есть квитанции, он сказал, что мои деньги в безопасности. Очевидно, объяснение этого вопроса заключалось в следующем. Так или иначе, Браун и Джонс были юридически неправы, не имели никаких прав на "покрытие", и деньги, которые должна была выручить моя мебель, требовались для оспаривания этого дела. Должен сказать, что такое решение вопроса принесло мне мало утешения. Вероятно, за мебель можно было бы выручить не более 150 или 200 фунтов стерлингов. Этого едва ли хватило бы на судебные расходы, и мне не на что было бы жить в течение месяцев, а может быть, и лет, которые иск наверняка будет длиться. Кроме того, это повлекло бы за собой разоблачение того, как я распорядился деньгами моей тети.

Полчаса только-только истекли, когда вошел Вентворт с большой тонкой книгой под мышкой.

– Вентворт, – сказал я, – я понял, что вы задумали, вы хотите, чтобы я собрал деньги для иска против Брауна и Джонса?

– Я так и знал, что небезопасно оставлять вас одного даже на несколько минут, – сказал Вентворт,

– Хорошо, но это именно то, что вы хотите, чтобы я сделал, – сказал я твердо.