Очерки Петербургской мифологии, или Мы и городской фольклор

Трудно сказать, какой псевдоним в истории мировой цивилизации появился раньше: литературный или политический. Скорее всего, одновременно. Первые памфлеты и эпиграммы, направленные против римских императоров, были или анонимны, или подписаны вымышленными именами. По свидетельству Тацита, десятки невинных людей, всего лишь заподозренных в их авторстве, были задушены в темницах или сброшены с легендарной Тарпейской скалы. С тех пор среди бунтовщиков и революционеров всех времен и народов принято было свои разоблачительные статьи, прокламации и воззвания или не подписывать вообще, или подписывать вымышленными именами, псевдонимами. Россия в этом смысле исключением не была. Емельян Пугачев подписывался именем якобы чудом спасшегося императора Петра III, Радищев свою книгу «Путешествие из Петербурга в Москву, направленную против ужасов крепостного права, выпустил вообще без подписи. Владимир Ульянов с начала своей революционной деятельности и вплоть до 1917 года сменил более ста псевдонимов, пока не остановился на одном из них. То же самое происходило с большинством его соратников по партийной работе и революционной деятельности. Троцкий, Молотов, Киров, Володарский, Землячка, Сталин, Зиновьев и многие, многие другие имена известных советских партийных и государственных деятелей первых лет советской власти – это псевдонимы.

История самого известного из них – ленинского – путана, замысловата и потому обросла многочисленными мифами и легендами. Подпись Ленин впервые Владимир Ульянов употребил в 1901 году. И то не сам. Как утверждали ученые из существовавшего в Советском Союзе Института марксизма-ленинизма, ее поставила под письмом Владимира Ильича к Плеханову Надежда Константиновна Крупская. Однако фольклор это отрицает. Согласно одной из фольклорных версий, он сам изобрел свой псевдоним по имени хористки Мариинского театра – некой Лены. По другой легенде, фамилия Ленин появилась после известного расстрела царскими войсками забастовщиков на Ленских золотых приисках в 1912 году. Тогда было убито и ранено более 500 человек. Владимир Ульянов будто бы был потрясен этими событиями, прочитав о них очерк В.Г. Короленко. Тогда-то якобы впервые и возникла у него идея увековечить память о чудовищном преступлении царизма в своем псевдониме.

Согласно третьей легенде, знаменитый псевдоним появился по другим, еще более интригующим обстоятельствам. Вместе с Надеждой Константиновной Крупской в одной из народных школ преподавала выпускница Бестужевских курсов некая Ольга Николаевна Ленина, к которой Владимир Ильич питал тайную привязанность. В память об этих, неизвестных даже самой Ольге Николаевне чувствах Владимир Ильич и присвоил себе ее красивую фамилию. Правда, у этой легенды есть и «официальная» версия. Один из братьев Ольги Николаевны принимал участие в подготовке нелегальной поездки Владимира Ильича за границу. Он будто бы и предложил изготовить конспиративный паспорт для выезда из России на имя своего отца, Николая Егоровича Ленина, в то время неизлечимо больного и находившегося чуть ли не при смерти человека. Паспорт на имя Ленина был сделан, и с тех пор со своей новой фамилией Владимир Ильич уже не расставался.

Своим псевдонимом Ленин гордился. Петербургский городской фольклор утверждает, что он не раз говаривал: «В партии только три настоящих коммуниста: Ульянов, Ленин и я».

Ленин ошибался. Как выяснилось уже после его смерти, в партии был еще один претендент на титул «настоящего коммуниста» и «отца и учителя всего прогрессивного человечества». Это был грузинский революционный деятель, недоучившийся семинарист Иосиф Джугашвили. Своим первым псевдонимом Иосиф взял имя грузинского Робин Гуда, благородного разбойника Кобы, которого простой грузинский народ любил за то, что он грабил только богачей. Правда, в рыцарском характере самого носителя этого псевдонима сомневались даже его соратники по революционной борьбе. Едва речь заходила о чьей-то беспринципности, как среди них мгновенно возникал образ безжалостного экспроприатора, и они говорили: «Поступил как Коба». А уж о прозвищах, какими награждал фольклор этого уголовника, и говорить нечего. Его называли «Паханом», «Сапожником», «Усом», «Антихристом», «Чингисханом», «Гиениальным вождем и Каннибалисиусом».

К раннему периоду революционной деятельности Иосифа Джугашвили относится выбор и другого псевдонима, который со временем превратился в его знаменитую фамилию. Как известно,