Очерки по истории анархических идей и Статьи по разным социальным вопросам

Это упорство в самозащите тех, кто пользуется монопольными правами и привилегиями, привело к тому, что мысль об отнятии у привилегированных их привилегий путем социальной революции, внезапно народилась и стала распространяться. Эта мысль о внезапном перевороте, о политической революции нашла себе сторонников также и среди тех, кто, подобно анархистам, понимает, что такая внезапная перемена не может автоматически заставить огромное число людей уверовать в идеи, которых они раньше не придерживались. Анархисты не имеют никаких возражений против внезапного переворота, ибо он устранил бы величайшие препятствия — государственную власть и власть монополизированного богатства. Однако, их собственная задача не достигается и не завершается таким переворотом, она только начинается по настоящему и лишь при лучших условиях, чем прежде. Авторитарные же социалисты считают, что такой переворот дает в руки одной части их — той, которая успевает перехитрить другие фракции и нанести им поражение, — неограниченную власть, подобную той, которую одна из таких фракций захватила в России в 1917 году и до сих пор удерживает. Упрочение такой власти является смертельной опасностью для социализма, ибо такая система является препятствием там, где возникает величайшая нужда в ничем не стесняемом движении вперед. Такая власть немедленно становится консервативным фактором и получает лишь вынужденную неохотную поддержку со стороны лишь части народа, а потому вынуждена бывает прибегать к принуждению и жестокости для поддержания своей внешней и показной устойчивости.

Именно это должно случаться каждый раз, когда будет наступать так называемый «переходный период», придуманный искренними, но близорукими анархистами. Они желают содействовать великому социальному перевороту, развязать социальную революцию, чтобы дать народу глоток воздуха свободы, — а после этого они предполагают обратиться к народу (или принудить его: кто знает, как они это устроят?) с предложением остановиться, не идти дальше, а вступить «в переходный период». Этот период, таким образом, является чем–то вроде Чистилища. Пробыв в этом «промежуточном периоде» (как долго? в каких условиях? и т.д.), они будут считаться созревшими, или заслужившими того, чтобы когда–нибудь перед ними раскрылись врата рая и чтобы они приступили к осуществлению анархизма. Эта мысль представляется мне одним из самых слабых, узких и непрактичных социальных воззрений среди тех, которые теперь в моде. Она не может быть обоснована, как это пытались когда–то сделать на чем–либо, исходящем от таких людей, как Бакунин и Кропоткин. То, что писал Малатеста, — чего я не могу воспроизвести здесь полностью, — решительно опровергает ее. Но я приведу выдержку еще из другой его статьи «Еще о революции на практике»:

«1). Анархия не осуществляется силон (Малатеста хочет сказать: не навязывается силон). Анархический коммунизм, применяемый полностью и дающий наилучшие результаты, возможен лишь тогда, когда широкие массы народа, содержащие в себе все необходимые элементы для осуществления более высокой цивилизации, чем нынешняя, понимают и добиваются его. Можно представить себе группы, живущие друг с другом и с другими сходными группами в отношениях, созданных добровольной и свободной коммуной. Было бы хорошо, если бы такие группы существовали. Наша задача в том, чтобы создавать их для опытов и в качестве примеров, но эти группы не являлись бы еще коммунистическим анархическим обществом. В гораздо большей степени они были бы примерами самоотвержения и самопожертвования во имя великого дела впредь до того времени, пока эти группы не станут включать большинство населения. На следующий день после насильственной революции, если такая революция случится, задача, следовательно, будет состоять не в том, чтобы осуществить анархический коммунизм, а в том, чтобы подвигаться вперед в направлении к нему.

«2). Обращение масс в анархизм и коммунизм — и даже в самую умеренную форму социализма — не возможно до тех пор, пока нынешние политические и экономические условия продолжают существовать. А так как эти условия… увековечиваются с помощью грубой силы, то необходимо, чтобы они были изменены революционной работой сознательных меньшинств. Отсюда, если принять принцип, что анархия не осуществляется силой без сознательной воли масс, можно видеть, что революция не может быть осуществлена для немедленного и прямого установления анархии, а лишь для создания условий, которые сделают возможным быстрое развитие в направлении к анархии…»