Очерки по истории анархических идей и Статьи по разным социальным вопросам

В этих пределах мир сотрудничества, отделившийся от, старого и нового мира господства и принуждения, отделившийся также от пытающегося закрепиться гибридного мира, мира смешанных форм сотрудничества и принуждения, от попыток авторитарного социализма, — этот мир сотрудничества создает множество разнообразных экономических организаций, зависящих от степени способности групп людей и отдельных лиц, от интенсивности и производительности их труда, а также от неисчислимого, разнообразия практических условий труда и распределения продуктов труда. Разумеется, повсюду существуют минимальные, максимальные и переходные степени. Поэтому в том, что мы называем добровольным и свободным от эгоизма, — в опыте, приобретенном в деле организации всяких видов совместной работы, в возможностях и трудностях, связанных с каждой отдельной задачей, не говоря уже о благоприятных или неблагоприятных влияниях местных условий на одинаковые задачи и пр., — также существуют эти степени и различия. Достаточно взглянуть на широкую дифференциацию труда в современном обществе на всем земном шаре и вспомнить, что свободное общество не пожелает потерять ни одной доли современной производительности и разнообразия производства и что оно освободит труд от принуждения, однообразия и прочих зол, что в большинстве случаев оно справится с этим злом путем децентрализации, дифференциации, приспособления к местным условиям и пр., — следовательно, такими путями и средствами, которые приведут к еще большему разнообразию, основанному на опыте и тщательном изучении деталей.

Эти взгляды отличаются от взглядов тех, кто приписывает будущему обществу характер дополнительной примитивности. Эта мысль, порожденная благими намерениями, но возникшая из ригористских, даже пуританских настроений, из психологической склонности к упрощениям и к механическим построениям, все еще, на мой взгляд, представляет собой опасность для социалистических достижений, ибо она неизбежно связывает социализм с понижением достигнутого уровня жизни, привычек и обычаев, с жертвою и с самоотречением, если не с аскетизмом. Это черты и чувства, уместные в преданном своим идеям пропагандисте, но слишком далекие от человечества в целом, которое, в его огромном большинстве, заинтересовано в непосредственном улучшении своего положения.

Не опыт, связанный с риском и жертвами, а надежда на быстрое улучшение условий жизни вызовет когда–нибудь волнения в человечестве и заставит его осуществить или, по крайней мере, с большей или меньшей степенью готовности принять коренной социальный переворот. Иначе большинство человечества давно уже было бы с нами, ибо в наше время никто не может оправдываться незнанием целей и усилий социалистов и анархистов во всем мире. Каждый шаг прогресса намечается, осуществляется и возвещается, — по большей части, с большими затратами и жертвами, — множеством идейных, талантливых и бескорыстных людей. Однако, широкие массы только тогда начинают интересоваться прогрессом, когда он преподносится им в практической, осязаемой форме, становится доступным их пониманию и задевает их интересы. Полстолетия изысканий в области электричества не привлекло к себе общего внимания, но телеграф, телефон, электрическое освещение такого внимания удостоились в небывалых размерах. Точно также, теоретический, эмоциональный, бунтарский социализм всегда был ограничен узкими пределами, но осязаемая форма социализма, когда она будет найдена, поднимет массы и двинет их вперед.

Это психологически неизбежно. Большинство медлительно, серо, инертно; меньшинство — подвижно, сообразительно, энергично. Естественно, что с инициативой всегда выступает меньшинство, а большинство следует за ним медленно, притом лишь тогда, когда все кажется вполне безопасным, практичным и представляет некоторые выгоды для масс. Бесполезно пытаться обойти эти естественные явления путем усердного провозглашения и невозмутимого утверждения принципа классового чувства, классового интереса, как механического, автоматического фактора, долженствующего внушить массам соответствующие настроения, заставить их действовать единообразно и с той исключительной силой, какую дает обычно сознание солидарности интересов. Заботливо, с бесконечным терпением рабочих организовывали в профессиональные союзы десятками миллионов, не говоря уже о не менее многочисленных организациях социалистических избирателей. И, однако, рабочий класс в целом никогда не выступает солидарно, — даже в многочисленных ежедневных битвах труда выступают, по большей части, только небольшие группы, более или менее изолированные, лишь в виде исключения получившие поддержку в национальном или интернациональном масштабе.