Очерки по истории русской агиографии XIV–XVI вв.

По важнейшим характеристикам текста списки 2 извода оказываются явно вторичными по сравнению с Основным изводом. Во–первых, в заглавии добавлено указание на авторство епископа Прохора — неверное по существу, так как Житие написано московским монахом из окружения архимандрита Федора. Во–вторых, ошибочно повышен статус участника Переяславского собора 1311 г. Дмитрия Михайловича (назван «великим князем») — в то время великим князем Владимирским был его отец Михаил Ярославич. В–третьих, списки 2–го извода датируют кончину митрополита Петра 21 декабря, а списки Основного извода в большинстве случаев следуют древней летописной традиции и называют 20 декабря. В–четвертых, участником Владимирского собора 1327 г. списки Основного извода правильно представляют великого князя Александра, а списки 2–го извода — великого князя Ивана Калиту, что неправильно по существу (великим князем Калита стал лишь в 1328 г.) и противоречит тексту самого Жития (см. выше).

Возникновение 2–го извода позволяет датировать обращение к «Поучению Петра митрополита, егда препре Тферьскаго владыку Андрея во сборе», помещаемому в большинстве списков 2–го извода вслед за Житием Петра. Содержание памятника не отвечает процитированному заглавию и представляет по существу Похвалу митрополиту Петру. В. А. Кучкин обратил внимание, что произведение существует в двух редакциях[8]. В 1–й редакции (списки ЯМЗ, № 15522 и Арх., № 752) окончание имеет вид: «Се же от чюдес святаго святителя Петра от честнаго его гроба: хромым дает ходити и слепым прозрети, руци к персем прикорчившася мужа исцели». Во 2–й редакции (списки Соф., № 1389 и Чуд., № 333) текст продолжен: «Тако ж и жену исцели, тою же болезнью зле страдавше, и многи приходя к святому его и честному гробу неоскудно исцеление подавши …», а далее помещена похвала московскому святому в стиле «Слова о Законе и Благодати» митрополита Илариона: «О великое чюдо! Рим хвалится, имея верховнаго апостола Петра. Дамаск велми мудрствует, имея всего мира светило Павла апостола. Еще и Селунски град веселится, имея великаго Христова мученика Дмитрея. Град же Киев хвалится, имея новоявленную Христову мученику Бориса и Глеба, князи русские подають исцеление. Радуйся, град Москва, имея в собе великаго святителя Петра. Богу нашему слава всегда и ныне и присно и в веки веком, аминь» (Соф., № 1389, л. 327 об.).

В. А. Кучкин отнес рассматриваемую Похвалу Петру к творчеству епископа Прохора и датировал 1–ю редакцию 1327 г., 2–ю редакцию — не ранее 1348 г. Возникновение младшего извода Жития Петра, соединенного с Похвалой, исследователь связывает со вторичной канонизацией Петра в 1339 г.[9]

Но высказанные выводы вступают в противоречие с источниками. Кучкин предположил, что чудо у гроба митрополита Петра, записанное последним в 1–й редакции Похвалы («руци к персем прикорчившася мужа исцели»), — то самое, которое случилось через 20 дней после смерти Петра; но в Житии оно читается иначе и о «прикорчении» рук ничего не говорится: «И се юноша некый, имея руце от рожества своего, не владея ими, но кормим бываше другом, и тому от гроба своего исцеление подаваше» (ЯМЗ, № 15326, л. 457 об.). Ничего не говорит о «прикорчении рук» и митрополит Киприан, живший в том же XIV столетии и описавший чудо в своей редакции Жития Петра следующим образом: «уноша некый, от рожениа своего имея руце раслаблении отнудь недвижимы». Более близкое описание чуда (хотя и не вполне совпадающее) находится в Троицкой летописи под 1372 г.: «Бысть чюдо в граде Москве, у гроба святаго Петра митрополита прощен бысть некый отрок седми лет, зане не имеяше рукы, прикръчившеся к персем . . , и простреся ему рука его и бысть цела, яко и другаа»[10]. Добавление 2–й редакции («тако ж и жену исцели, тою же болезнью зле страдавше») уже вполне соответствует чуду, случившемуся 26 мая 1348 г.: «Девица некаа прииде, имущи руце свои скорчене, и исцеление получи от гроба его и бысть здрава»

[11]; но нельзя исключить из виду и исцеления, прозошедшего 15 марта 1416 г. с «некоей черноризицей», у которой «руце сухи и прикорчени быша»[12]

. С началом XV в. согласуется и окончание 2–й редакции Похвалы Петру, где акцент делается на прославлении Москвы, занимающей достойное место в списке великих религиозных центров, знаменитых своими святынями (Рим, Дамаск, Селунь, Киев): «Радуйся, град Москва, имея в собе великаго святителя Петра!» Сопоставим с текстом из Жития Стефана Пермского, написанного Епифанием Премудрым: «Хвалит Римскаа земля обою апостолу Петра и Павла, чтит же и блажит Асийскаа земля Иоана Богослова, а Египетскаа Марка еуангелиста, Антиохийскаа Луку еуангелиста, а Греческаа Андрея апостола, Русскаа земля великого Володимера, крестившаго ю. Москва же блажит и чтит Петра митрополита, яко новаго чюдотворца»[13].