Очерки по психологии аномального развития личности

Клинические формы изменения личности носят разнообразный характер: они могут проявляться в виде изменений эмоций (депрессии, эйфория), в виде нарушений мотивационной сферы (апатия, бездумность), в виде нарушения отношения к себе и окружающему миру (нарушение критики, изменение подконтрольности), в виде нарушения активности (аспоитанность) и т. д.

Из всего сказанного следует, что исследование личности, ее формирования и изменения чрезвычайно сложно и многослойно. Оно может проводиться в разных аспектах и направлениях. Поэтому прежде всего важно наметить такую область исследования личности, которая на данном этапе наиболее разработана в общетеоретическом плане. К таким теоретически наиболее разработанным проблемам относится проблема мотивации и отношения личности.

Не менее важно найти те экспериментальные приемы, которые могут оказаться адекватными в исследовании этой области.

В данном очерке делается попытка наметить некоторые экспериментальные пути для исследования нарушений личности душевнобольных.

Одним из таких путей является наблюдение над общим поведением больного во время эксперимента. Даже то, как больной «принимает» задание или инструкцию, может свидетельствовать об адекватности или неадекватности его личностных проявлений. Ситуация психологического эксперимента всегда воспринимается больным (за исключением глубоко дементных) как некое испытание их умственных возможностей. Нередко больные считают, что от результатов исследования зависит срок пребывания в больнице, или назначение лечебных процедур, или установление группы инвалидности и т. п. Поэтому сама ситуация эксперимента приводит к актуализации известного отношения. Так, например, некоторые больные, опасаясь, что у них будет обнаружена плохая память, заявляют, что «они всегда плохо запоминали слова». В других случаях необходимость выполнения счетных операций вызывает реплику, что они «всегда терпеть не могли арифметику». Любое задание в ситуации эксперимента может вызвать личностную реакцию. Ситуация эксперимента приобретает характер некой «экспертизы» (Зейгарник, 1971). Поэтому наблюдение за больными, выполняющими даже несложное задание, представляет собой интересный материал для суждения об эмоциональной сфере больного.

Так, наш опыт показал, что наблюдение за больными, складывавшими «куб Линка» (методика, направленная на исследование комбинаторики), выявило разную реакцию больных шизофренией и психопатов. Больные с простой формой шизофрении не обнаруживают эмоциональных реакций при складывании «куба Линка». Они несколько пассивно выполняют само задание, допущенные ими ошибки не вызывают эмоциональных реакций. Они не реагируют на замечания экспериментатора, указывающего на ошибку.

Совершенно иначе выглядит поведение больного–психопата. В начале эксперимента его поведение, его способы работы могут быть аналогичными поведению и реакциям больного шизофренией, однако его поведение резко меняется при появлении ошибочных решений: больной становится раздражительным, нередко прерывает работу, не доведя ее до конца. И, наоборот, бывают случаи, когда больные во что бы то ни стало стремятся окончить работу, даже если экспериментатор предлагает ее прекратить.

Наблюдение за поведением испытуемого во время эксперимента важно еще и потому, что сам процесс выполнения задания вызывает неминуемо чувство какого‑то самоконтроля. Больные часто указывают, что им самим «интересно проверить свою память». Нередко бывает и так, что больной в процессе работы впервые осознает свою умственную недостаточность. Фразы: «Я не думал, что у меня такая плохая память», «Я не предполагал, что я так плохо соображаю» — являются нередкими. Естественно, что такое открытке является уже само по себе источником переживания для больного.

Следовательно, само наблюдение за поведением и высказываниями больного во время эксперимента может послужить материалом для его личностных проявлений.

Другой методический путь исследования изменений личности — это путь опосредованного выявления изменений личности с помощью эксперимента, направленного на исследование познавательных процессов. Этот путь кажется вполне правомерным и оправданным, ибо познавательные процессы не существуют оторванно от установок личности, ее потребностей, эмоций. Касаясь мотивов и побуждений мышления, С. Л. Рубинштейн (1959) отмечает, что это «по существу вопрос об истоках, в которых берет свое начало тот или иной мыслительный процесс». Указывая, что эта проблема требует специального внимания, он подчеркивает, что процессуальный аспект мышления тесно связан с его личностным аспектом.

Приведенные нами исследования в области патологии мышления показали, что некоторые виды нарушении мышления являются по существу выражением той аффективной «смещенности», которая была присуща этим больным. С особым правом это положение относится к таким видам расстройств, которые названы «разноплановостью мышления», «выхолощенностью», «соскальзыванием», встречающихся у больных шизофренией (Зейгарник, 1962, 1969).