Очерки Русско-японской войны, 1904 г. Записки: Ноябрь 1916 г. – ноябрь 1920 г.

В Пятигорске, где я решил на несколько часов остановиться, меня встретил Главнокомандующий Северного Кавказа генерал Эрдели.

После обеда, переговорив с генералом Эрдели и Терским атаманом генералом Вдовенко, я выехал в Кисловодск.

Поездка моя в Екатеринодар на несколько дней, видимо, откладывалась. Профессор К.Н. Соколов, имея срочные дела в ставке, дальше ждать не мог и решил ехать в Таганрог. Он был вполне в курсе дела. Представлялось ясным, что выполнение требования Главнокомандующего касательно ареста члена рады Калабухова потребует вооруженного вмешательства, последствия которого трудно было учесть. Однако отступать было уже поздно.

Ясно было и то, что теперь добиться упразднения Законодательной Рады и изменения положения об управлении краем в смысле, нам желательном, возможно было лишь насильственным путем.

Я просил профессора К.Н. Соколова доложить Главнокомандующему известную ему обстановку и предложить три решения.

Первое из этих решений было предложено генералом Покровским: разгон рады, беспощадная расправа с самостийниками и возглавление края насильственно посаженным атаманом. Участвовать в этом я не считал для себя возможным. В этом случае я предполагал предоставить генералу Покровскому свободу действий, предоставляя ему в дальнейшем получать приказания непосредственно из ставки.

Второе решение предусматривало маловероятный случай, если бы генерал Деникин, отказавшись от своего первоначального решения, попытался бы вступить на компромиссный путь мирных переговоров. Решению этому я, конечно, также сочувствовать не мог и предполагал в этом случае, отдав генералу Покровскому приказ о невмешательстве, немедленно вернуться в Царицын.

Наконец, третье решение намечало арест Калабухова и других сочувствующих ему лиц, предание их военно-полевому суду, а затем переговоры с радой с целью добиться от нее изменения положения об управлении краем. Это решение, наиболее трудное по исполнению, требовало большой твердости, осторожности и ловкости. Однако, по моему глубокому убеждению, оно в настоящих условиях было единственно правильным.

Я учитывал возможность и того, что генерал Деникин попытается вообще от всякого определенного ответа уклониться, я же считал необходимым обусловить свои действия точными указаниями Главнокомандующего. Быстро развивающиеся события при отсутствии определенных указаний свыше войскам могли ежечасно вызвать вооруженное столкновение. Имея это в виду, я писал Главнокомандующему, что, не получив до указанного срока никакого ответа, предоставляю генералу Покровскому возможность расправиться с радой по его усмотрению. Мое участие в этом случае было бы ограничено лишь последующими переговорами с радой.

Возможность подобного исхода должна была побудить генерала Деникина дать определенный ответ.

Вместе с тем я просил Главнокомандующего о включении Кубани в армейский район Кавказской армии.

Я вручил профессору К.Н. Соколову соответствующее письмо на имя помощника Главнокомандующего генерала Лукомского.