Очищение

— Ну а ваши письма? Они такого же содержания? — Оба молодых сенатора кивнули. — И тоже не подписаны? — Еще кивок. — И вы не представляете, кто мог их послать? — Они покачали головами. Для двух высокомерных римских сенаторов эти двое были покорны, как овечки.

— Имя автора остается загадкой, — объяснил Красс. — Мой привратник принес письма как раз в тот момент, когда мы закончили обед. Он не видел, кто их доставил. Письма просто лежали на пороге. А курьер сбежал. Естественно, что Марцелл и Сципион прочитали свои письма одновременно со мной.

— Естественно. А могу я посмотреть на другие письма?

Красс стал по одному передавать Цицерону запечатанные конверты. Консул внимательно прочитывал каждый адрес и показывал его мне. Я запомнил имена Клавдия, Эмилия, Валерия и других, включая Гибриду. Всего восемь или девять человек, и все патриции.

— Странные заговорщики, которые обращаются к человеку, который утверждает, что не имеет к ним никакого отношения, и пытаются использовать его в качестве своего посыльного.

— Не могу сказать, что у меня есть этому объяснение.

— А может быть, это мистификация?

— Возможно. Однако когда вспоминаешь о том, что происходит в Этрурии и насколько Манлий близок к Катилине… Нет, консул, я думаю, что к этому надо отнестись со всей серьезностью. Боюсь, что Катилина все-таки представляет угрозу для Республики.

— Он представляет угрозу для всех нас.

— Если я могу чем-то помочь, только скажи, что я должен сделать.

— Ну, для начала отдай мне все эти письма.

Красс переглянулся со своими компаньонами, а потом засунул все письма в футляр и передал его Цицерону.

— Я полагаю, что ты покажешь их в Сенате?

— Думаю, что я просто обязан это сделать, нет? И еще мне нужен Арий — для того, чтобы он рассказал все, что видел в Этрурии. Ты сможешь это сделать, Арий?

Тот посмотрел на Красса. Красс слегка кивнул.

— Габсолютно, — подтвердил Арий.

— Ты будешь требовать у Сената разрешения поднять армию? — спросил Красс.

— Я обязан защитить Рим.

— Хочу просто заметить, что если тебе понадобится командующий, то далеко ходить не надо. Если помнишь, то это я подавил восстание Спартака. Думаю, что с Манлием у меня тоже не будет проблем.

Как позже заметил Цицерон, наглость этого человека не имела границ. Сначала он помогал организовать восстание, поддерживая Катилину, а теперь хотел получить свою долю похвал за подавление этого восстания. Цицерон дал Крассу ни к чему не обязывающий ответ, в том смысле, что уже очень поздно, чтобы поднимать армии и назначать командиров, и что он хочет выспаться, чтобы заняться всем этим на свежую голову.

— Но когда ты сделаешь свое сообщение, ты обратишь внимание собравшихся на мой патриотический поступок? — не унимался Красс.

— В этом ты можешь быть абсолютно уверен, — ответил Цицерон, выпроваживая его из кабинета в атриум, где их ожидала охрана.

— Если я еще что-то могу…

— Вообще-то есть один вопрос, в котором мне может понадобиться твоя помощь, — ответил Цицерон, который никогда не упускал возможности закрепить успех. — Речь идет о суде над Муреной. Если он его проиграет, то мы лишимся консула в очень тяжелый для Республики момент. Ты согласишься защищать его вместе со мной и Гортензием?

Конечно, это было последним, чего хотел бы Красс, но он сохранил хорошую мину при плохой игре.

— Для меня это будет честью, консул.

Мужчины пожали друг другу руки.

— Не могу даже передать, как я рад, что все недоразумения между нами решены, — сказал хозяин.

— Я с тобой полностью согласен, дорогой Цицерон. Эта ночь была удачной для нас, но еще удачнее она оказалась для Рима.

И с многочисленными уверениями в дружбе, доверии и сотрудничестве Цицерон выпроводил Красса и его спутников за дверь, поклонился ему и пожелал хорошо выспаться. Они договорились переговорить утром.

— Какой же все-таки ужасный лгун этот ублюдок! — воскликнул хозяин, как только дверь за гостями закрылась.

— Ты не веришь ему?

— Чему? Тому, что Арий случайно оказался в Этрурии и там случайно разговорился с людьми, которые собираются поднять восстание? И что эти люди случайно, ни с того ни с сего предложили ему вступить в их ряды? Нет, не верю. А ты?

— Письма какие-то странные. Не мог он сам их написать?

— А зачем ему это надо?

— Думаю, для того, чтобы иметь возможность появиться у тебя в середине ночи и разыграть перед тобою роль добропорядочного гражданина. Они дают ему очень хорошую возможность порвать с Катилиной. — Неожиданно мне показалось, что я понял весь замысел. — Вот в чем дело! Он послал Ария посмотреть, что происходит в Этрурии, а когда тот вернулся и все ему рассказал, Красс просто испугался. Он понял, что Катилина обязательно проиграет, и решил от него прилюдно дистанцироваться.

Цицерон одобрительно кивнул.

— Что ж, это умно! — Сложив руки за спиной, он отправился по коридору в атриум, размышляя на ходу. Вдруг остановился. — Интересно…

— Что?