Очищение

– Да ты хоть скажи, что нам делать-то?! Как жить?! – в голосе была тоскливая, безнадежная истеричность. С другого конца площади поддержали:

– По каким критериям будете оценивать-то?

Романов снова плюнул на асфальт. С невыразимым презрением процедил:

– Критерии… умники. По совести буду оценивать. Покопайтесь в закромах, может, где лежит?! А если нет – так хоть ум откопаете?! Или страх, на худой конец?! – Романов обвел толпу взглядом, зло вздохнул: – Нет, вижу, вас одних тут оставлять нельзя… соль земли, мать вашу в гроб… В общем, я все сказал, больше говорить не буду, а вы – вы примете то, что я сделаю! Кончен разговор! А теперь я буду читать список, кого зачитаю – отходят вон к тем моим ребятам, встают вон у той стенки и получают ровно то, что заслужили, – пулю за издевательство над людьми. Бежать не советую. Если кто побежит – все равно поймаем тут же и раздернем конями – долго и больно, поверьте… Итак, слушайте внимательно, чтобы не переспрашивать: «А меня за что?!»

* * *

Отряд отъехал от поселка уже километров на десять. Все это время скакавший рядом с Романовым, лишь чуть позади, Провоторов молчал. Наконец молчание стало настолько красноречивым, что Романов не выдержал и буркнул:

– Давай. Говори.

– И скажу. – Голос Провоторова был не раздраженным, скорей – задумчивым и удивленным. – Это вот то, что ты там устроил… это как понимать?

– А что, мы что-то не так сделали? – задумчиво спросил Романов.

Провоторов хмыкнул:

– Да нет, до определенного момента все так. Но вот это, в финале… Бывшего личного врача главного работорговца и преступника ты назначил ответственным за санитарно-эпидемическую обстановку в районе и за социалку. Ненормальную бабку откуда-то из деревни посадил курировать продукты и их распределение. Команде сопляков, которые год нормально не мылись, раздал оружие с целью установления в районе нашей прочной власти. Одного сопляка, хорошо еще не самого сопливого, назначил старостой. А другого, уже вообще с горшка, поставил наблюдать за порядком. Я вот еду и думаю – что это вообще было

?

– А кого там надо было ставить? – спокойно ответил Романов. – Этих… – он продолжал, как сплюнул, – …землеробов, крепких хозяев, надежу Расеи и отечественных производителей? Вот уж не стоит. У них хорошо если дети будут на людей похожи, позаботимся… Поселковых? Я их и не видел никого, пришипились в своих квартирках и по ночам горшки под соседские заборы выносят. Поставил, кто на людей похож. Для руководства недолюдьми они сгодятся. А там посмотрим – может, они еще и не хуже нашего справятся… Ты лучше скажи, на кой черт ты сам разминировать-то около тех складов полез? Я тебе сказал – под твоей командой! А ты?

– Детей жалко было, – угрюмо сказал Провоторов. – Не ругайся, нормально же все прошло… И все-таки ты мне вот что скажи. Не боишься, что отъедем мы на полста верст, и эти твои землеробы, как ты сказал, опомнятся, да и ночью перебьют всю твою соплячью дружину? Заодно с врачом этим и с той чокнутой? А те же склады растащат, не говорю уж про еду сдавать?

Романов усмехнулся. Вспомнил, с каким лицом тот мальчишка – Голландец, прозвище запомнилось, а имя не вспоминалось начисто – взял из рук Романова «РПК». И сказал уверенно:

– Не посмеют. Меня больше другое беспокоит – как бы ребятишки не взялись сейчас суровую справедливость устанавливать – за все и за всех разом. Был бы хоть один нормальный взрослый – поставил бы там старшим надо всем его, конечно. Я вон уж думал, – он покосился на казака, – тебя оставить.

– Ну уж нет, – помотал чубом Провоторов. – Это ну вот никак не по мне.

Глава 10

Любовь и смерть

– Купите ребенка, задаром почти продаю!

– Месье, и почем же сегодня такое дают?

– Не дорого вовсе, на ценнике счет небольшой…

– А скидки не будет, уж больно товар непростой?

– Э нет, нынче это, поверьте, в огромной цене!

– Вот этот, похоже, здоровый, подходит вполне…

Е. Власова. Хлопотный товар

О Ващуке Романов все узнал еще там, в подвале кафе «Уют», – и очень быстро. Выбирая между гильотиной и пулей, бандос (один из «проводников» этого самого Ващука) раскололся тут же и полностью, как мешок с горохом прорвался. Правда, выслушав его, Романов все-таки затолкал его именно под нож.

Было за что…