Очищение армии

Откровенно говоря, в ГВП были поражены. Что мы знали о Примакове? Родился в бедной крестьянской семье на Украине. В юношеском возрасте включился в борьбу с самодержавием. Испытал пытки в царских застенках, прошел несправедливое судилище, все тяготы ссылки. Отважный кавалерист, командовал славным кавкорпусом Червонных казаков, о котором сложены песни, как о коннице Буденного. Примаков и Буденный соперничали в славе… Немаловажное обстоятельство – Примакова арестовали на год раньше Тухачевского. Все это время с ним «работали». Что же, выходит, подавили за год волю? Стал человек послушным?.. На эти пока неясные вопросы нужны были точные ответы.

* * *

К работе Главной военной прокуратуры подключились сотрудники Комитета государственной безопасности, к тому времени значительно обновленного. Совместное расследование углублялось в следующем направлении: а были ли какие-либо материалы до возникновения дела о «военно-фашистском заговоре»?

В одном из старых дел обнаружили показания двух офицеров, служивших в прошлом в царской армии, которые вдохновителем деятельности их антисоветской организации называли… Тухачевского. Оказалось, что копии протоколов этих допросов были препровождены Сталину и доложены ему. Сталин направил их г. К. Орджоникидзе с такой запиской: «Прошу ознакомиться. Поскольку это не исключено, то это возможно».

Следов реагирования Орджоникидзе на эту записку мы не нашли. Но предположили, что Орджоникидзе отнесся к этим заявлениям как к клевете. Он хорошо знал Тухачевского, знал, что тот ни к каким оппозициям не примыкает, постоянно повышается в должностях. Однако тень подозрения все же сохранилась… Еще раньше в Наркомат по военным и морским делам поступила информация секретаря парткома Западного военного округа, в которой Тухачевский обвинялся в неправильном отношении к коммунистам, подчиненным и даже в аморальном поведении. М. В. Фрунзе наложил на информацию резолюцию: «Партия верила тов. Тухачевскому, верит и будет верить». Однако донос был сохранен, и наблюдательное производство на Тухачевского, как видим, пополнялось.

В нем хранилась и записка из показаний арестованного комбрига Медведева, исключенного из партии за принадлежность к троцкизму. Медведев заявил, что ему еще в 1931 г., стало «известно» о существовании в центральных управлениях РККА контрреволюционной троцкистской организации.

Это показание Медведев дал 8 мая 1937 г., а 13 мая 1937 г., по указанию наркома внутренних дел Ежова был арестован ближайший соратник Дзержинского Артур Христианович Артузов – один из руководящих работников НКВД. На одном из допросов Артузов «показал», что в 1930-е годы в поступившей из Германии информации сообщалось, что в Красной Армии готовится заговор, возглавляет его генерал Тургуев. Артузов разъяснил следователю, что проведенный тогда же проверкой было выяснено, что под фамилией Тургуев в 1931 г. в Германию ездил Тухачевский. Об этой информации Артузов доложил предшественнику Ежова Ягоде. Тот заявил: «Это несерьезный материал, сдайте его в архив».

Вот об этом-то показании Артузова и доложили Ежову. А дальше события развивались таким образом: Тухачевский был арестован. Одновременно арестовали тех, кого потом отнесли к числу организаторов «военно-фашистского заговора». В невероятно короткие сроки бригада следователей провела предварительное расследование.

Удалось выяснить, и как в те годы НКВД вообще вело следствие, и, в частности, как оно началось и продолжалось по делу Тухачевского.

Привлеченный в 1950-е годы к ответственности бывший следователь центрального аппарата НКВД Шнейдеман дал такие пояснения:

«Авторитет Ежова в органах НКВД был настолько велик, что я, как и другие работники, не сомневался в виновности лица, арестованного по личному указанию Ежова, хотя никаких компрометирующих данное лицо материалов следователь не имел. Я был убежден в виновности такого лица еще до его допроса и потому на допросе стремился любым путем добиться от этого лица признательных показаний».

Просмотрели дело другого осужденного – следователя Радзивиловского. Вот его собственноручные показания: