Очищение тьмой (сборник)

Кронов спокойно выдержал взгляд.

– Каким образом?

– Положим, время у вас было. Больше трех часов прошло после событий в ЗАГСе. Ну, как бы там ни было, а большое дело вы сделали. Сына не удалось повидать? Ну, не огорчайтесь, мальчик в надежных руках, – генерал жестом остановил Ольгу. – Это наш долг, не стоит благодарить. А что касается кассеты – сейчас мы, наконец, узнаем, за чем гонялись. Присаживайся, Саша, в ногах правды нет.

Магнитофон, размером не больше школьного пенала, со щелчком принял кассету. Послышался мягкий шорох, затем зазвучал знакомый голос Владимира Евгеньевича Гуся. Все слушали с напряженным вниманием, но на губах Ветлугина играла скептическая усмешка.

– "…убираем их раньше, чем они решатся свидетельствовать", – самодовольно вещал Гусь.

Ему возразил голос Ветлугина. В этом невозможно было усомниться – он звучал веско и подлинно, и то, что говорил генерал, могло поразить кого угодно. Во всяком случае, ни Кронов, ни Ольга подобных откровений не слыхивали. За каждым словом стояли грязь и кровь.

По молчаливому знаку шефа охранники, маячившие по обе стороны полированных дверей кабинета, выдернули из карманов пистолеты.

– Убираешь свидетелей, Володя? Боюсь, переоцениваешь ты себя. Следует больше доверять старшим товарищам. У тебя есть своя сфера, ты отвечаешь за музыкантов – с тебя хватит.

– А разве не тяну?

– Тянешь. Но можно и поактивнее. Не забывай, возможности сейчас не те, что раньше. Следует о тылах думать, о самообеспечении. Разве пять лет назад пришли бы кому-нибудь в голову все эти спектакли с проститутками, доходы от концертов, если можно было напрямую качать из госбюджета? Гласность эта – как кость в горле…

– Вашими молитвами, господа демократы.

– Ничего, когда власть будет в наших руках, этих ошибок мы не повторим. Поразительно, многие до сих пор верят, что родная спецслужба вот так, за здорово живешь, взяла и отпустила на волю своих людей…

– Рассчитано на профанов…

– Надо строить работу так, чтобы посвященных убедить. Уж если поручили нам заботиться о демократическом движении – необходимо прочно занять позиции лидеров.

– Какой из меня лидер, Федор Ксенофонтович.

– Не прибедняйся. В экономике ты силен. А вот ведешь себя неподобающе. Окружил себя черт знает кем, шлюха у тебя в доме вертится…

– Нина – баба проверенная, ручаюсь. Она и на наших работала.

– Надеюсь, ты не слишком многое ей доверял…"

Щелкнула кнопка под пальцем генерала, кассета выскочила.

– Техника! – мечтательно протянул Ветлугин. – Только ей и можно полностью доверять. Ну, что ж, спасибо тебе, Саша. А Оля, как дочь моего старого товарища…

– Вы предали моего отца! – не смогла сдержать негодование Ольга.

– Поверь, девочка, в конечном счете мы служим одной цели – остановить распад и грядущие бунты. Колесо истории движется неумолимо, хотя и печально, когда на его пути оказываются порядочные люди. Хотя… Ты, голубушка, когда путалась с иностранцами, чтобы вытащить из-за решетки своего милого, конечно, не думала, что не сможешь это осуществить без нас. А ведь это так. Без нас тебе даже на панель толком не выйти. В лучшем случае – до сих пор ублажала бы грязных сутенеров.

– Как? И Женя? Так это вы толкнули меня на связь с ним?

– Успокойся. Друмеко – не сутенер в тривиальном смысле этого слова, хотя, возможно, и мерзавец… Это все – в прошлом. А деньги, которые он получил от тебя, пошли на доброе дело – в фонд нашей партии. А вот свои личные доходы Евгений Павлович таки припрятывал, и за это поплатился.

– Не слишком ли много смертей, товарищ генерал? – голос Кронова был совершенно спокоен.

– В конце концов вся эта история – дело рук твоей бывшей супруги. Женщина она, несомненно, незаурядная, но большие траты, в первую очередь на наркотики, никогда до добра не доводили. Приблизил ее Гусь к себе, поручился за нее, и оба мы с ним на этом попались. Гусь сдуру и сунулся в одиночку, не информировав организацию, исправлять ошибку. Ведь Нина обратилась с предложением купить кассету к старому школьному приятелю – Вене Сероусову. Веня немедленно сообщил Гусю, а Гусь, уже после, – нам. Наркоманы неважно соображают, особенно когда вот-вот ломка.

– Но вы же сами ее на иглу посадили!

От этой реплики даже квадратные лица охранников дрогнули. С лица Ветлугина сползло благодушное выражение.

– Довольно, Кронов. Ты, однако, нахал. По крайней мере, Олю пожалей. Тебе в любом случае конец: хоть сейчас, хоть через полгода – по приговору народного суда. Зачем ты девочку за собой тащишь?

– Да вы нас давно уже приговорили. Я скажу только две вещи. Резину вы тянете, потому что боитесь, что где-то еще одна кассета гуляет. И кончать нас, пока это не выяснится, вам не с руки. Вы правы, стоит только глянуть на кассету. Ведь ваши девочки «Сони» не пользуются. У вас идет «Голд стар».

Ветлугин мельком глянул на кассету, лежащую на столе, и напряженно уставился в лицо противника.

– Ну, дальше?

– А вот это с глазу на глаз. Прикажите своим мальчикам погулять в коридоре.

Кивок шефа, короткий обыск – и охранники удалились.

Генерал упер локти в стол.