Очищение тьмой (сборник)

Того, что осталось у майора, хватило, чтобы оплатить аренду помещения "Богатыря" на пять лет вперед, а сам Строкач, как бы невзначай заглянувший в ЖЭК, прозрачно намекнул его начальнице, что противиться оживлению деятельности спортклуба не следует. "Рукопашный бой предпочтительнее в спортзале. И вообще – спокойствие дороже". С этим доводом, да еще и в устах следователя прокуратуры, трудно было не согласиться.

Нирвана

"Профессиональный колдун с мировым именем из Москвы

высылает рецепты тибетских монахов: вывод камней, песка,

лечение гайморита, геморроя, облысения, импотенции, сах.

диабета, зрения (вкл. катаракту). Лунный календарь,

ясновидение, снятие любого колдовства, белая магия,

лечебные молитвы. Гарантия – 100%".

Из газет

Мертвая девушка лежала на спине, глядя в потолок остановившимися глазами. Кровь пропитала ковер, свернулась, и на середине ковра образовалось бурое пятно, очертаниями напоминавшее Гренландию. Нож вспорол брюшину, и разверстая рана зияла. Зрелище было не для слабонервных.

Кто это сделал – гадать не приходилось. Отброшенный к стене тремя пулями из маленького "вальтера" в углу комнаты скорчился молодой человек, почти юноша. Четвертая засела в стене – на нежно-розовых обоях темнела крупная точка.

– И ведь он, гад, и пробыл-то в квартире минут двадцать всего, сокрушался вахтер. – Я здесь скоро уже пятнадцать лет – с тех пор, как на пенсию вышел, и никогда даже прищепки бельевой не пропало. У нас народ обстоятельный живет, серьезный…

Павел Михайлович Строкач ругнулся про себя. В квартире два трупа, а этот чертов отставник вкручивает ему про прищепки. Серьезный народ! В их городе, типичном для ближнего Подмосковья, дом этот был известен всем и каждому. Раньше его величали "Дворянским гнездом", теперь же, когда все чины и звания смешались, здесь можно было встретить и удачливого коммерсанта, и дельца, и просто темную личность без определенных занятий. Именно этот словоохотливый привратник и обнаружил преступление, и вызвал милицию, и постарался избежать огласки, и обеспечил охрану места происшествия. Сейчас он шел бодрым и пружинистым шагом перед Строкачом, задерживаясь на мгновение на площадках и продолжая сыпать полезными сведениями. Строкач слушал его вполуха, поглядывая по сторонам.

Широкая лестница сияла безукоризненной чистотой. На этот счет здесь все было в порядке, и потому незакрытый шпингалет окна между вторым и третьим этажом немедленно бросился охочему до мелочей майору в глаза. Аккуратно, с помощью носового платка, он взялся за него. Шпингалет повернулся мягко, бесшумно, однако вахтер услышал – приостановился, бросил короткий недовольный взгляд.

Вот и четвертый этаж – последний. Справа осталась черная дерматиновая дверь с выпуклым глазком, за нею исходила визгливым лаем собачонка.

– Сюда! – сказал вахтер, и они переступили порог, оказавшись в небольшой прихожей. – Повезло вам со свидетелем, товарищ майор. Кабы не я…

Строкач подумал, что это и в самом деле так. Обреутов был из тех очевидцев и понятых, которые готовы вывалить перед следователем грязное белье всех, кого им приходилось знать на своем веку. Довольно противно, но небесполезно.

Владимир Лукич Обреутов, майор внутренних войск в отставке, невысокий, полный, туго накачанный жизненной энергией, главными своими достоинствами почитал привычку к порядку и лояльность по отношению к начальству. Он и Строкача "ел глазами" и даже "тянулся" перед ним.

– У меня все как на ладони, Павел Михайлович. Мышь не проскочит. Они беседовали в гостиной, большой комнате с выходом в просторную лоджию. – Сыщик этот, Усольцев, проследовал в девять ноль пять. Сказал, что приглашен к Минской. Я хотя и знаю его, но удостоверение проверил. Тоже мне, птица – частный детектив! – Обреутов презрительно сощурился. – Нас ведь инструктируют, что в районе происходит, кто в какой должности, кто новый появился, да и сам я привык кое-что подмечать. А Валерия – она со всякими людьми водилась. Конечно, и работа у нее такая, а все-таки надо бы с разбором, глядишь – и не было бы беды. Валерия ведь молоденькая, но собой видная, из хорошей семьи. Ну, это сами видите, дом в прошлом обкомовский, не кто попало жил.

– У вас все? – на всякий случай спросил Строкач.

– О жильцах. Вы знаете, товарищ майор, завсектором с третьего этажа уехал, а вселился туда некий Теличко. Новая экономика. Делец.

– А что? Плох жилец?

– Плох не плох, а вот не наш, и все тут. С бывшими секретарями все понятно – что и откуда, как-никак семьдесят лет страной правили. А эти? Все на продажу. Если раньше золотишком приторговывали, то теперь чего только не гонят через границу! Тут тебе и медь, и вольфрам, и скандий… Прямо таблица Менделеева.