Очищение убийством

— Я полагаю, что Ательнот ухаживал за настоятельницей Этайн. В любовном смысле.

Настало короткое молчание.

Губы сестры Фидельмы сложились трубочкой, как будто она беззвучно присвистнула. Этайн была весьма хороша собой, Фидельма давно уже поняла это, и Этайн была не склонна к безбрачию. Эта женщина ценила мужскую привлекательность. Фидельма вспомнила, что Этайн сказала ей при встрече о своем желании вступить в новый брак и удалиться из обители Кильдара.

Эадульф удивленно помотал головой.

— Ты в этом уверена, сестра Гвид?

Монахиня из земли Круитне подняла свои широкие плечи испустила их движением, в котором читалось отчасти сомнение, отчасти покорность.

— Не могу сказать, что я уверена. Я знаю только, что Этайн сильно невзлюбила его и сказала мне, что при определенных обстоятельствах приняла бы кое-что из нового учения Рима.

— Как ты думаешь, что она имела в виду?

— Я считаю, что она говорила об обете безбрачия, брат, — ответила Гвид с некоторой застенчивостью.

— А ты знала, что настоятельница Этайн собиралась объявить об отказе от должности настоятельницы Кильдара после этого синода? — внезапно спросила Фидельма. — Ты знала, что она подумывала о том, чтобы взять мужа?..

— Когда Этайн говорила о безбрачии? — прервал ее Эадульф.

Фидельма прикусила губу в раздражении — Эадульф все испортил, она рассчитывала на внезапность, ожидая ответа Гвид. Та замялась.

— Мы обсуждали с нею, что ответить, если римляне заведут речь о безбрачии. Многие из них считают, что смешанных монастырей не должно быть, а все священнослужители, от братии до епископов, должны соблюдать безбрачие. И тогда настоятельница сказала… Я же не знала, что Этайн подумывает о замужестве и об уходе из монастыря. — Гвид нахмурилась. — Если бы она так поступила, это было бы нечестно.

— Нечестно?

— Ну, безнравственно. Безнравственно, когда женщина таких способностей, как настоятельница, должна оставить свое служение ради жизни с мужчиной. Может быть, ее смерть была очищением — освобождением от того, что было бы нечестивым и греховным.

Фидельма с любопытством посмотрела на нее.

— Откуда ты знаешь, что она имела в виду Ательнота, говоря об этом? Почему ты полагаешь, что слова ее означали, что этот сакс за ней ухаживал?

— Потому что Ательнот потревожил нас, когда мы говорили об этом деле, он потребовал разговора с Этайн наедине. Этайн ответила ему, что она занята, и он ушел. Это произошло, когда мы разговаривали о безбрачии. Она сказала, насколько я помню: «Если такой человек, как он, делает мне предложение, я готова принять это новое римское учение» — или что-то подобное.

Эадульф снова принялся задавать вопросы.

— Ты уверена, что она сказала «делает», а не «сделал бы»? Подразумевала ли она, что Ательнот и вправду делал такое предложение, или это лишь догадка? — спросил он отрывисто.

Сестра Гвид пожала плечами.

— Я ушла с явным ощущением, что Ательнот уже сделал распутные предложения настоятельнице.

Настало молчание, во время которого Фидельма и Эадульф вникали в значение того, что сказала им Гвид.

Фидельма заговорила после нескольких мгновений молчания:

— А не упоминала ли Этайн о каком-нибудь другом случае или человеке в связи с враждебностью или неприязнью сторонников Рима?

— Речь шла только об Ательноте.

— Хорошо. Спасибо тебе, сестра. Мы сожалеем, что добавили горечи к твоему горю.

Неуклюжая монахиня встала и повернулась к двери.

— Между прочим…

Голос Фидельмы остановил ее.

— …ты, кажется, указала, что брак между священнослужителями — дело нечестивое и греховное. Что ты думаешь о споре насчет безбрачия среди монахов?

Рот сестры Гвид мрачно сжался.

— Я придерживаюсь учения святого Павла из Тарса и Майгена, настоятеля Килмайна. Это не должно осквернять мужчин и женщин при служении Всемогущему!

Эадульф подождал, пока сестра уйдет, а потом повернулся к Фидельме в раздражении, нарушив ее мысли.

— Если мы работаем вместе, сестра, ты воистину не должна утаивать от меня сведения.

Фидельма рассердилась было, но вдруг поняла, что Эадульф прав. Она не сообщила ему о решении Этайн отказаться от должности ради замужества. Она даже не считала это важным, да и теперь не была уверена в том, что это что-то значит. Она тихонько вздохнула.

— Прошу прощения. Я не была уверена, что решение Этайн оставить службу — важный факт. Этайн сказала мне об этом в ночь перед своей смертью.

— За кого она собиралась замуж?

— Полагаю, это кто-то, с кем она встретилась в Ирландии. Она намеревалась вернуться в Кильдар и отказаться от должности. Тогда я думала, что она продолжит преподавать в совместной обители, как делала то раньше в Эмли.

— Но ты не знаешь, за кого она собиралась замуж?

— Она мне не сказала. Какое значение это имеет здесь, в Нортумбрии?

Эадульф закусил губу и немного помолчал.

— Мне трудно в это поверить, — сказал он неожиданно.

Фидельма подняла бровь.

— Во что именно?

— Насчет Ательнота. Говорят, человек он высокомерный; он, кажется, считает всех чужеземцев ниже себя, и он пылкий сторонник римского устава. С какой же стати ему питать страсть к настоятельнице Этайн?

Фидельма заметила без лишней скромности: