Очкарик

Здание клиники «Тишина», именно так назвал частное заведение для нервно- и душевнобольных его основатель, доктор Янка Зин, пряталось в глубине березовой рощи, сразу за монастырем сестер Клариссинок, на Липовой улице. Окружал его деревянный забор, размалеванный узорами, имитирующими белорусскую вышивку.

Саша свернула на стоянку, выложенную тротуарной плиткой. В воротах возле административного здания она разминулась с черным лимузином, который ехал с такой скоростью, что едва не протаранил ее голубой «фиат». Водитель лимузина, толстый лысый дядька со смешными усами, раздраженно замахал руками. Она подняла руку в качестве извинения. Лицо человека, сидящего на пассажирском сиденье, разглядеть не удалось, но это явно была какая-то местная шишка, поскольку задние окна машины были сильно затемнены.

Залусская припарковалась как попало, поперек двух мест, что не вызвало у нее угрызений совести. На всей стоянке одиноко скучал фургон с изображением пилы и полена. Саша вышла из машины и в спешке высыпала все содержимое своей сумки на капот. Тишину взорвал звон колоколов в церкви неподалеку, призывающий верующих на литургию. Бумажник обнаружился, как всегда, на самом дне. Найдя его, Залусская вздохнула с облегчением, потому что уже начала опасаться, что приехала в такую даль без документов и ее сейчас не только не впустят в клинику, но и в случае проверки на дороге хлопот не оберешься. Она достала удостоверение личности и переложила его в карман. Остальные вещи забросила назад в сумку. Огляделась.

В глубине небольшого парка грелись на солнышке пациенты клиники. Большинство из них расселись по лавочкам. Несколько пар прохаживались вокруг прудика. Девушка в цветастом платье сидела у фонтана в слегка неестественной позе. Ее светлые волосы развевались на ветру. В зарослях неподалеку Саша увидела художника, стоящего перед пустым мольбертом спиной к ней. Она не могла видеть его лицо, но сердце ее учащенно забилось. Сделав пару шагов назад, она достала из сумки очки. Невысокий блондин с кривыми, «ковбойскими» ногами, голубая толстовка. Мужчина всматривался в выгибающуюся перед ним русалку. Саша не сразу поняла, что девушка позирует. Художник наклонился к корзине, выбрал краски и смешал их на палитре. Сейчас Саша хорошо видела его профиль. Заостренный нос, выразительная скула, глубоко посаженные глаза. Не он, просто похож, вздохнула Саша с облегчением и поспешила к зданию.

Клиника была безлюдна и сверкала, словно все внутри было обрызгано лаком. В пол можно было смотреться, как в зеркало. Здесь не пахло больницей. Не было и смрада человеческих выделений, столь характерного для психиатрических лечебниц. Царящая тишина полностью соответствовала названию клиники.

Женщина в белой униформе за стойкой регистратуры на первый взгляд тоже совершенно не напоминала медсестру-садистку. Одарив Залусскую кротким взглядом, она молча выдала ей бейджик с надписью «посетитель». Саша резво двинулась вдоль длинного коридора. Кроме нее и женщины в белом, вокруг не было ни души. Подозрительную тишину нарушало лишь цоканье ее подкованных ботинок. Саша стала сомневаться, что клиника работает в нормальном режиме. Огромные современные помещения были совершенно необитаемы. Казалось, что кроме небольшой группы людей в парке здесь нет больше ни одного пациента. Потом Залусская подумала, что, возможно, находится в отделении хосписа.

— Где кабинет директора? — спросила сбитая с толку Саша, когда дошла до поворота в конце коридора, но наткнулась там лишь на вазон с папоротником на подставке и доску объявлений.

— Дальше, в глубине, первая дверь направо, — прозвучал ответ. — Но на месте только заместитель. Пан директор должен был уйти.

Саша бегом вернулась.

— Мне было назначено. Я проехала половину Польши, чтобы встретиться с заведующим.

— Директором. — Женщина вдруг перестала быть любезной. В ее глазах появилась настороженность. — Это частное заведение, а не больница. Хотя мы наблюдаем также пациентов, направляемых к нам судами или судебными медиками, одобренными прокуратурой. Ваша фамилия?

— Залусская. — Профайлер взглянула на часы, которые все еще показывали четверть одиннадцатого. Стрелки находились в таком же положении, когда она проснулась. — Который час?

— Три минуты первого, — отчеканила, как робот, медсестра, не переставая просматривать документы на столе. Листы книги посетителей порхали в ее руках, как рисунки в мультипликационном фильме. Наконец они остановились. Саша перегнулась через стойку и увидела свою фамилию с пометкой «Полиция — частный визит».

— Директор прождал вас до половины двенадцатого и слегка разозлился. Он специально приехал сегодня на работу и ушел совсем недавно. Вы разминулись с ним. Водитель несколько минут назад сидел здесь, на этом вот стуле, — показала медсестра.