Очкарик

Немного продвинувшись вперед, она поняла причину дорожного коллапса. Перед колонной автомобилей дефилировал мужик с тачкой, на которой покачивался внушительных размеров бюст Ленина. Мужичок, несмотря на жару, был одет в шинель с золотыми пуговицами и буденовку с красной звездой. За ним плелись несколько грузчиков, волокущих в белый фургон предметы, способные сойти за музейные экспонаты: красные знамена, манекен в форме НКВД, винтовки, а также ящик с Ильичами поменьше, которых можно было использовать в качестве пресс-папье. Каждый из артефактов осматривал, регистрировал и определял на нужное место невысокий человек в вельветовом костюме и туфлях на платформе, призванных, видимо, добавить своему обладателю несколько сантиметров роста.

Неподалеку уже собралась толпа зевак, молча стоящих в ровненькой шеренге. Никаких транспарантов, криков и посвистываний. Лишь одна дама подошла к человеку с тачкой и спросила, можно ли сделать с ним селфи и запостить в Фейсбук. Мужичок охотно согласился. Сняв буденовку, он напялил ее даме на голову и в течение пары секунд они скалились в камеру айфона. Рядом Саша увидела двух операторов, которые не пропустили ни одной секунды бесплатного шоу, но, несмотря на это, дефиле с головой Ленина на тачке по просьбе журналистов повторялось еще несколько раз. Фотографы заполучили версию в шинели и без нее.

Представление продолжалось до тех пор, пока разозленные водители не начали дружно сигналить Войцеху Ринажевскому, хозяину культового бара «У Володи», движимое имущество коего как раз арестовывал судебный пристав, о чем Саша узнала от появившегося непонятно откуда полицейского. Страж порядка начал проверять документы у всех стоящих в пробке водителей. Как оказалось, на время действий судебных приставов дорогу перекрыли, поэтому все до одного нарушили правила дорожного движения. Временный знак был полностью заслонен белым фургоном, но это объяснение не помогло. Полицейский всем, кроме Саши, влепил штраф по двести злотых. Только «фиат» матери Залусской эвакуировали на штрафную стоянку. Сама же Саша попала в участок, потому что оказалось, что у нее нет при себе техпаспорта, водительских прав, кредитных карточек и денег. Только во время проверки она заметила, что ее бумажник пропал. Сочувствие к Данке, вместе с братом убившей мать, сию же секунду испарилось.

* * *

— Помощник ЦБР, — пробубнил в очередной раз допрашивающий Сашу полицейский.

Кусок белого пластика с фотографией, единственный документ, который Саша откопала в сумке, чтобы хоть как-то подтвердить свою личность, дежурный рассматривал так долго, что его кофе уже успел остыть, а гуща полностью осела на дно металлической кружки.

Это была «игрушечная» карточка, которую Дух вручил ей не далее как вчера. Саша не стала говорить полицейскому о том, что такую же может получить каждый, в том числе любовница внештатного сотрудника полиции, так как была уверена, что дежурному это известно. Хотя пока он никак этого не выказывал.

Она осмотрелась. Здание участка было только-только отремонтировано. Все здесь пахло новизной. Обустройству кабинета дежурного могли бы позавидовать его коллеги из самых богатых регионов Польши. Современную технику установили не больше месяца назад, о чем Залусская узнала от медитирующего над удостоверением ЦБР полицейского, место работы которого блестело как пульт управления в «Звездных войнах». Профайлер, однако, думала лишь о том, что китайское проклятие «Чтобы все твои желания исполнились» как раз сбылось. Вот она и оказалась у желаемой цели: в местном полицейском участке.

Сам визит был не совсем таким, каким она себе его представляла, но, в то же время, все было не так уж плохо. Она надеялась, что как-нибудь выкарабкается из всего этого, а заодно познакомится с нужными людьми. Она уже подула в алкотестер, заполнила заявление о пропаже документов и позвонила матери. К сожалению, в субботу в Гданьском управлении не было никого, кто мог бы подтвердить личность Саши по телефону. Лаура Залусская, опять же, имела дурацкую привычку не носить с собой мобильный, к которому она относилась как к городскому телефону. В гданьской квартире, так же как и на отдыхе за границей, она держала его на прикроватной тумбочке и пользовалась им в одно и то же время: в семь утра и вечером.