Очки Пигмалиона

И вдруг среди улетучивавшихся паров алкоголя сверкнули искры любопытства и смелости.

- А почему бы и нет,- буркнул он.

Он встал. Стоявший рядом Людвиг едва достигал его плеча. "Чудак, гном",- думал Дан, следуя за человеком в одну из гостиниц в квартале.

В номере Людвиг порылся в сумке и достал оттуда предмет, напоминавший собой противогаз. Он был снабжен огромными очками и резиновым шлангом. С нескрываемым любопытством Дан стал его рассматривать, в то время как бородатый профессор-карлик размахивал перед ним пузырьком с бесцветной жидкостью.

- Вот она! - ликовал он.- Моя позитивная жидкость, та самая. Снимать очень трудно, адски трудно, поэтому и сюжет самый что ни на есть заурядный. Утопия, только два персонажа, да вы, зритель. А теперь наденьте очки. Наденьте их и скажите, какие болваны эти люди из "Вестмана"!

Он налил немного жидкости в маску, размотал скрученный провод и подключил его к стоявшему на столе аппарату.

- Ректификатор,- пояснил он.- Для электролиза.

- На это у вас пойдет вся жидкость? - полюбопытствовал Дан.- А если использовать только часть, увидишь только часть фильма? Тогда, какую часть?

- Каждая капля содержит в себе всю историю, но сначала надо заполнить очки.

И едва Дан натянул маску на лицо, старичок, запинаясь, спросил:

- Ну! Что вы сейчас видите?

- Абсолютно ничего. Окно да огни на той стороне улицы.

- Вполне естественно. Ну а теперь мы приступим к электролизу. Начали!

Паракосм.

На мгновение Дан замешкался. Жидкость перед его глазами вдруг побелела, и он услышал гул множества голосов. Он поднял было руку, чтобы сорвать маску, но тут в дымке стали возникать какие-то силуэты, что вызвало в нем любопытство. Какие-то гигантские твари ползали и извивались.

Картина стабилизировалась; дымка рассеялась, словно летний туман. Не веря своим глазам, судорожно вцепившись в подлокотники невидимого кресла, Дан созерцал лес. Да еще какой лес! Невероятный, сверхъестественный, величественный! Гладкие стволы деревьев поднимались в ослепительно яркое небо. Своей причудливостью растительность напоминала леса каменноугольного периода. На головокружительной высоте покачивалась листва, и можно было различить ее зеленовато-коричневый цвет. Пели птицы. По крайней мере, Дану казалось, что он слышит удивительный, очаровательный щебет, хлопанье крыльев (хотя вокруг не было ни одного существа), тихий свист, будто где-то играли на волшебной дудочке.

Его охватило оцепенение, парализовало. Но тут его уха коснулись звуки какой-то мелодии; они как будто состояли из чудесных, вызывавших восторг у слушателя, музыкальных осколков, которые то металлически позвякивали, то нежно замирали. На мгновение Дан забыл о кресле, подлокотники которого сжимал руками, о жалком гостиничном номере, о старике Людвиге, о головной боли. Он представил себя среди этой восхитительной растительности.

- Эдем,- прошептал он, и музыка отдаленных голосов ответила ему. Частично вернулось сознание: "Иллюзия!"

"Хитроумные оптические приборы,- подумал Берк,- это не реальность". Он пошевелил ногами и отметил еще одну странность: смотришь на землю - под ногами зеленеющий мох, дотронешься - старый гостиничный ковер.

Тихо играли волшебные дудочки. Дан почувствовал легкий, удивительно приятный запах. Он поднял голову и увидел, как на соседнем дереве распускается огромный красный цветок, а в небе появилось красноватое солнце. Волшебный оркестр заиграл громче, музыка вызывала в нем чувство невыразимой тоски. Иллюзия? Если так, то из-за нее реальность становилась невыносимой.

Дану хотелось верить, что где-то, в каком-то месте по ту сторону грез действительно существует пейзаж такой удивительной красоты. Преддверие рая? Возможно.

А потом вдали сквозь легкий туман он уловил какоето движение. Нет, это было не покачивание листвы, а серебристое посвечивание. Нечто более осязаемое, чем дымка. Что-то явно приближалось. Он разглядел силуэт, который то появлялся, то исчезал за деревьями, а немного погодя, увидел, что это силуэт человека. И только когда он почти вплотную приблизился к нему, Дан понял, что это совсем еще юная девушка, почти девочка.

На ней было платье из легкой серебристой полупрозрачной ткани, ослепительно яркой, как свет звезды; узкая серебристая лента удерживала на лбу черные блестящие шелковистые волосы. Никакой другой одежды или украшений на ней не было. Она стояла в шаге от него с широко раскрытыми темными глазами. Снова послышалась музыка, и девушка улыбнулась.

Дан попытался собрать воедино свои разрозненные мысли. А это существо - тоже... иллюзия? Она так же призрачна, как красота леса? Он уже хотел что-нибудь сказать, когда чей-то незнакомый и возбужденный голос зазвучал в его ушах.

- Кто вы?

Неужели это произнес он сам? Голос его звучал както по-другому, будто в бреду. Девушка снова улыбнулась.

- Английский,- удивительно нежным голосом произнесла она.- Я немного говорю на этом языке. Меня научил... (тут она запнулась) отец моей матери, его зовут Седой Ткач.

В ушах Дана опять раздался все тот же незнакомый голос:

- Кто вы?