Очная ставка

Наконец он старательно запер свой удивительный сейф. Еще раз осмотрелся, взял сумку и вышел наружу. Тщательно закрыл дверь и завалил ее камнями. Потом некоторое время стоял, прислушиваясь и глядя в лес. Около двух часов ночи он отправился в обратный путь, к окраинам северной Праги.

Глава 5

В магазин молочных продуктов должны были привезти яйца, поэтому очередь, стоявшая за сыром, увеличилась, образовав две петли в скверике между киосками.

Здесь завязывались добрые кратковременные знакомства, люди давали друг другу советы, обменивались самыми красочными эпитетами, связанными с той или иной фамилией, в ходу были самые последние анекдоты, поскольку никакая цензура на очереди не распространялась.

Какой-то мужчина с длинными волосами и бородой пытался пробраться в осажденный магазин, но был незамедлительно остановлен.

— Эти бородатые — страшные мошенники, — заметила одна из женщин. — Вы не знаете, когда привезут яйца?

— От яиц люди глупеют, — пробормотал стоявший за нею мужчина в сером пальто и хихикнул.

— Мой дедушка за два дня до смерти точно так же хихикал, — вздохнула она.

Двое стоявших позади молодых парней загоготали. Им было скучно, но приходилось стоять, так как хотелось есть.

Молодая девушка, тщательно накрашенная и причесанная, обойдя очередь, зашла с черного хода, постучав в дверь условленным способом. Продавщица, открыв, спросила дружелюбно:

— Чего тебе, Йолка?

Выглянула другая продавщица, нахмурила брови:

— Вне очереди?

Но подруга пояснила!

— Это же Йолка из бара, от пани Пасовской. Ну, знаешь, той, черной, Дануты. Что будешь брать; сыр, яйца?

— Дай, золотко, десяток яиц. И сыру хотя бы полкило, какой есть.

— Да уж выбирать не приходится. Хорошо, что вообще есть «Мазурский». Сейчас принесу. Что там у вас слышно?

Йолка пожала плечами:

— Хозяйка стала жутко капризная, злится из-за всякого пустяка. Слава богу, в сентябре мы уходим в отпуск, закрываем контору.

— А чего она бесится?

— Наверняка из-за мужа. Знаешь, — она засмеялась, — я встретила его недавно с шикарной бабенкой в «Европейском». Блондинка, уже не первой молодости, но симпатичная, элегантная. Они ворковали как пара голубков. Ну прямо цирк!

— Почему? Может, они любят друг друга. — Продавщице нравились романы, разумеется, чужие — своего мужа она держала под каблуком.

— Что ты! Этот Казимеж такой повеса, он уже не одну обхаживал, мы-то знаем, не раз видела его я или Зоська, другая наша официантка. Вчера хозяйка жаловалась кому-то по телефону, что муж все чаще не ночует дома, приходит только на рассвете. В бар тоже редко заглядывает. А жаль, мы его любим. Он милый, симпатичный и порядочный. А она выглядит ужасно — неудивительно, что Казимеж не приходит ночевать, — снова засмеялась она.

Йолка заплатила за яйца и сыр и попрощалась с продавщицей.

* * *

Полковник взглянул на собравшихся, заглянул в блокнот и продолжил:

— Я уже говорил, что с августа прошлого года резко возросла преступность — нападения с целью ограбления, изнасилования, кражи со взломом, хулиганские выходки. Рост от десяти до нескольких десятков процентов! В некоторых воеводствах преступность увеличилась почти в два раза. Сами понимаете, что это значит.

Офицеры, присутствовавшие на совещании, шумно поддержали это заявление полковника. Они выглядели усталыми и раздраженными. Им на практике было известно, что означали эти проценты.

— В листовках и надписях на стенах домов можно прочитать, что милиция избивает, похищает, истязает людей. Распространяются так называемые «открытые письма», направленные против нас и наших семей. Милицию осуждают за то, что ей предоставлены самые различные привилегии, выдвигаются требования лишить нас законного права на отдых, лечение в санаториях и так далее. В Закопане, и не только там, разбрасывались листовки, призывавшие не обслуживать милиционеров в учреждениях общественного питания, не продавать им горючего на бензозаправочных станциях.

Полковник расстегнул пуговицы на милицейской куртке — в зале было жарко, — посмотрел на часы и перевернул несколько страниц в записной книжке.

— Больше всего преступлений совершается на сексуальной и еще точно не установленной почве. Об эскалации жестокости со стороны преступников, об их беспощадности, об актах насилия, о все более частом применении огнестрельного оружия я уже говорил. Хотелось бы только добавить, что сегодня у нас в стране свыше ста тысяч так называемых социальных паразитов, людей, которые нигде не работают и не учатся. Нами зарегистрирован также огромный рост цен на «черном рынке», где товары продаются на иностранную валюту и золото.