Очнись! Выжить и преуспеть в грядущем экономическом хаосе

Когда в Ираке существовала монархия (т. е. с момента получения Ираком независимости от Великобритании в 1921 г. и до 1958 г.), дед автора, Ахмад Чалаби (родственник Ахмада Чалаби, возглавлявшего Государственный совет Ирака после свержения Саддама), был членом Демократической партии Ирака и врачом, работавшим по утрам на государство, а по вечерам – в своей частной клинике. После свержения монархии Ахмад работал в министерстве здравоохранения. В середине 60-х годов XX в. он купил земельный участок и построил дом на берегу реки Тигр. Там он намеревался жить с женой, шестью сыновьями и их женами и детьми.

Отец автора был старшим сыном в семье. В 1959 г. он поехал в СССР учиться на инженера. В 1966 г. вернулся в Багдад и через два года женился на матери автора. После свадьбы молодожены решили переехать в построенный дедом семейный дом. Получив свою часть дома, они уехали на медовый месяц в Египет. 1968 г. был также годом прихода к власти в Ираке ныне бесславной партии «Баас». (Хотя Саддам Хусейн пользовался очень большим влиянием с самого начала правления «Баас», он не был официальным президентом Ирака еще целое десятилетие.)

Когда родители автора вернулись из свадебного путешествия в Багдад, в аэропорту супругов встретили родственники, которые отвезли их домой, вернее, как они думали – домой. По дороге им рассказали, что дед Ахмад арестован по не известной никому причине. Неделю спустя Ахмад позвонил жене и сообщил, что правительство желает завладеть их домом, и если семья не покинет дом, его не выпустят из заключения. Очевидно, что выбора не было. Семье пришлось вывезти всю мебель и согласно приказам правительства освободить дом. После этого Ахмада выпустили, а дом был захвачен партией «Баас». Некоторое время там жил Саддам Хусейн.

Через год баасисты известили Ахмада о том, что должны выплатить ему какую-то арендную плату, и несколькими месяцами позднее решили заплатить за дом, который, по сути дела, «национализировали». Очевидно, что цена не подлежала обсуждению под страхом нового ареста или более свирепой расправы. Так семья лишилась дома.