Одарена и особо опасна (СИ)

Разомкнув несколько центральных цепей, я соединила кабели в единую сеть и увенчала конструкцию снятым с аккумулятора разъемом. Что ж, гнездышко подготовлено, пора подсаживать птичку!

— И как вы его собираетесь делать автономным? — заинтересовался Хаттегер. В его глазах зажегся откровенный интерес. Не мужской, а профессиональный.

— За свой счет! — вздохнула я и в два щелчка отомкнула саквояж.

Мужчины при виде небрежно закинутого кружевного бельишка смущённо отвернулись. Я же полезла в подпространственный карман и наощупь выловила муассанит поменьше. Жирно им будет крупный. И так от сердца отрываю. Заказчик обещал оплату по весу, каждый карат на счету!

Под непонимающими взглядами магов я подняла шнур от аккумулятора и положила камень в разъем. Он засветился, сначала слегка, как биофлюоресцентная рыбка на глубине, а после все ярче и ярче, пока глазам не стало больно.

— Что это? — изумленно спросил Айзенхарт.

— Бездонный накопитель. — пояснила я, выкапывая в саквояже косметические щипчики. Голыми руками браться за раскаленный муассанит — гарантированный ожог, а мне лапки беречь надо!

В наружном кармане чемодана лежит модный кожаный футляр с набором отмычек и инструментов ручной работы, все под заказ. Но не доставать же его в присутствии правоохранительных органов! Это как-то уж совсем нагло получится.

Хотя с ними бы удобнее получилось.

— И откуда у вас такое чудо? — восхитился Хаттегер, наблюдая затаив дыхание как я помещаю раскаленный, сияющий плазмой камень в подготовленную ячейку среди проводков.

— Секрет фирмы! — кокетливо подмигнула я.

— Если вы мне угробите генератор, я вас в карцер до конца учебного года упеку. — прорычал ректор.

И чего он вдруг взъелся?

«Сердце» загудело, наполняясь силой. Шестеренки завертелись, разгоняя магические потоки по многочисленными нитям, питая узлы и замыкая цепь.

— Ну, вот и все. Купол восстановлен. — удовлетворенно констатировала я, отряхивая руки. — Теперь установите его копию над прибором, чтобы больше никто не смог на нем паразитировать, и в постель!

— В смысле? — закашлялся ректор.

Я подняла невинный взгляд на мистера Айзенхарта.

— Время-то позднее. Детям давно спатеньки пора, а у них то вечеринка, то светопреставление. Завтра учиться как будут, вы подумали? — назидательно выдала я.

— Да-да, вы правы. Нам всем давно пора в постель. — сдерживая смех, согласился Хаттегер и ехидно добавил: — А ты что подумал?

— Ничего. Надо проверить еще, восстановлен ли купол на самом деле! — рыкнул Айзенхарт и рванул прочь из подземелья.

Я не торопясь поднялась, отряхнула подол безнадежно испорченного платья — жаль, одно из моих любимых, но буйство стихий, полет среди камней и ремонт окончательно угробили деликатную ткань — и подхватила саквояж.

— Раз я вам тут больше не нужна, пойду пожалуй.

— Позвольте вас проводить! — вскинулся тут же Хаттегер.

Я про себя помянула его предков многоэтажной конструкцией.

Да что ж он прицепился-то! Я рассчитывала заглянуть в подсобку, забрать шарик незаметно. И что теперь делать?

Пришлось чинно шествовать рядом с артефактором. Он несколько раз пытался проявить воспитание и забрать саквояж, но я не позволила.

Еще копаться начнет!

До откровенного обыска мужчина вряд ли опустится, вроде бы у нас установился напряженный нейтралитет, но вот просканировать — запросто. А у меня там слишком много всего интересного, чтобы раскрывать секреты первому встречному.

Нет ордера — держи руки при себе, я так считаю.

Миновали ту самую подсобку. Я покосилась за плотно закрытую дверь с тоской и прислушалась к магическому фону. Вроде бы никаких активных шевелений, все стабильно.

— А в каких областях возникают эти пустующие зоны? — светски поинтересовалась я. — Есть ли закономерность?

— Только в пределах этого флигеля.

К моему удивлению, Хаттегер открыто ответил. Думала, он примется юлить и задавать неудобные вопросы. Может, и правда воспринимает меня как соратницу, в каком-то смысле?

— Потому мы его и закрыли для посещения студентами. Мало ли!

Я только головой покачала. Меры безопасности у них тут, конечно, сомнительного свойства. Хорошо хоть защита самой академии выстояла, но вот все остальное…

Мы поднялись выше, на первый этаж. Вдали слышался гул толпы, прерываемый зычными голосамипреподавателей. Студентов успокаивали и отправляли по общежитиям.

Судя по виду за окном, там еще полночи придется уборку делать, а то и переезжать кому-то. Некогда ухоженные аллеи знатно проредило, то тут, то там торчали корнями кверху деревья. Дорожки засыпало вырванной травой и прелыми листьями, гравий разметало по окрестностям. Если в общежитиях защита слабее, чем на основном здании, там сейчас неуютно.

— У целителей, бытовиков и боевиков будет отличнаяпрактика, — отметил Хаттегер. — Впрочем, всем остальным тоже придется поучаствовать.

— В смысле?

— Ну, приживление сломанных растений, уборка и разгребание завалов, — хмыкнул артефактор. — Дел невпроворот. Всем найдется, чем заняться.

— Да, надеюсь, всю уборку не свалят на девочек с бытового, — осуждающе заметила я. — Тут и грубая физическая сила вполне справится. Мужская.