Одаренные. Совет

Он философски поразмышлял о предстоящем мероприятии, которое столь занимало всех одаренных в последнее время: объединение России и европейского сообщества. Ему, в общем-то, было плевать, чем закончится заседание, но иллюзионист всегда ожидал подвоха и поэтому продумывал пути отхода, если прижмет. Ведь можно переехать в Таиланд, например, который столь часто поминает Влад.

На крышу Игорь выбрался уже когда вовсю занимался рассвет, захватив с собой десантный нож в специальном креплении на бедре. При выборе квартиры много лет назад немаловажным фактором стал именно последний, верхний этаж. Вообще иллюзионист чаще попадал в свое жилище именно с крыши через прорубленный вход, тщательно замаскированный от посторонних. Он любил высоту, вид, открывающийся, если смотреть сверху, ощущение свободы, даруемое дующим в спину ветром. Однако самолеты, парапланы и парашюты являлись для него не более чем экстремальным развлечением. И именно крыши давали почувствовать ту самую тонкую грань между твердью под ногами и пустотой наверху. Сорвешься и почувствуешь иллюзию полета, прежде чем разбиться внизу.

Черные тени появились тихо. Столь бесшумно, что будь Игорь чуть более погружен в себя, не заметил бы их, а так остался стоять в обманчиво расслабленной позе. Плохо то, что теней сегодня было больше обычного, а раны порой заживали довольно болезненно, о чем свидетельствовали шрамы на спине и груди.

Первый удар оказался почти ожидаем: сверху слева. Игорь играючи ушел из-под тонкого лезвия меча – принятого оружия теней, и развернулся, принимая боевую стойку и вытаскивая нож. Пора размяться всерьез. Они нападали слаженно, едва ли не как единый организм, тонко чувствуя друг друга. Иллюзионист понимал, что стоит ему хоть на секунду расслабиться, и его сметут, унесут к близкому краю крыши, и он на собственной шкуре испытает прелесть недолгого полета вниз. Вот его нож легко вошел под ребра одной из теней, и она исчезла с тихим хлопком. Игорь усмехнулся, перекатываясь подальше от края – быть может, действительно, стоит сбросить все накопленное раздражение от неудачи?

Оставшийся бой мужчина запомнил смутно: слишком быстрая смена событий, слишком мало он спал. В конечном итоге, эмоциональный кураж закончился, а механические движения натренированного тела стали подводить. Краем глаза, Игорь заметил, как одна из теней летит на него с замахом. Он знал, что не успеет увернуться и сделал единственное, что ему оставалось:

– Исчезните, ведь вы всего лишь иллюзии.

Услышав знакомую команду, тени послушно замерли, отступая на несколько шагов назад, поклонились и растаяли, оставляя тяжело-дышащего иллюзиониста в одиночестве. Все-таки ему стоило уделить больше времени восточным единоборствам, которые он от скуки взялся изучать в дополнении к рукопашному бою. Придуманная им программа тренировок вновь показала все слабые места. Впрочем, ему незачем торопиться. Игорь смахнул пот, отошел еще ближе к центру крыши, окинул взглядом соседний дом и побежал, отталкиваясь от твердой поверхности, чтобы, зависнув на мгновение в воздухе, приземлиться на другой стороне пятиэтажной пропасти. Пожалуй, на сегодня это станет последним удовольствием.

Карина

Ноги работали в привычном темпе, отмеряя по асфальту шаг за шагом, в ушах гремела музыка, резко диссонирующая с окружающей тишиной. Кровь разбегалась по венам, приливая к ноющим мышцам и заставляя организм проснуться, несмотря на убийственно ранний час – семь утра. Еще год назад в это время Карина нередко только-только ложилась спать, но старые привычки пришлось оставить в прошлом…

Она остановилась на аллее небольшого парка, расположенного рядом с гостиницей, в которой они с Аленой поселились, и начала проводить плановую разминку. Все тело ныло, отдавая болью в таких местах, о которых и не подозреваешь до тех пор, пока они не напомнят о себе самым неприятным образом. Восемь часов за рулем не прошли бесследно. Конечно, можно было прилететь самолетом или доехать на поезде, экономя время и силы, но Карина так давно отказывала себе в удовольствии почувствовать власть над машиной и дорогой, что просто не смогла устоять перед искушением.

Алена пыталась ее отговорить. Дважды. Еще до выезда из Москвы, а потом всю дорогу молчала, укоризненно смотрела и вздыхала. Эти ее тяжелые обреченные вздохи раздражали особенно сильно. Как можно столь обычным действием выразить такой широкий спектр чувств?! Буквально все оттенки осуждения, смирения, укора, волнения, сочувствия и понимания. Один звук, и совесть уже начинает настойчиво напоминать о себе. Как будто Карина сама не знает, с какими нагрузками может справиться.