Одержимость справедливостью

Стола у него в комнате не было. Вместо этого на стене висела забавная штука, Димка называл её «секретер». Говорил, буржуи выдумали. Полки такие, а нижняя закрыта крышкой. Крышку откинешь, и на тебе, стол. Большой, больше моего. И закрывается на ключ. Вот бы не такой, я бы не отказался. Закрыл бы там всё, чтобы мама не лазила. Повадилась, мой дневник читать. Будто я там что-то особенное пишу. Ничего там нет, что я дурак, свои мысли на бумагу записывать. Я мудрость собираю. Идеи, высказывания, шутки, анекдоты. Поэтому, всегда могу в нужное время нужное слово вставить. Поэтому, преподаватели и говорят, что я остроумный. Но, секретер это ладно, а собственная студия, меня убила.

Тут же, часть его комнаты была отгорожена перегородкой от пола до потолка. И та часть, что ближе к огромному окну, стала настоящей студией. Это не важно, что там всего 4 квадратных метра. Ну и что, мольберт-то, смог поставить. Полки тут есть, краски разложить можно, кисти, холсты. Светло и воздух свежий. То, что нужно. А у меня, плюнуть негде. Может, комната и не намного меньше, но ведь темно, окно маленькое. А за стеной, кухня воняет.

Я, конечно, вида не подал, но в душе кошки скребли. Опять одним всё, другим ничего. А он всё про книжки, да про книжки. Зачем книжки в доме держать, совсем не обязательно. Пыль лишняя, да и денег стоят. Можно же в библиотеку сходить. Видно, денег некуда девать.

— Ну, ладно, спасибо за чай. Пойду я, завтра в училище увидимся.

Не успел выйти, а тут Димкина мать пришла.

— Здравствуй Дима, — говорит, я так рада, что ты с нашим. А то у него друзей совсем нет. Теперь вот, тёзки, будете дружить. Дима много про тебя рассказывал. Говорит, ты в группе самый лучший.

— Умереть за друга не трудно. Трудно найти друга, за которого стоило бы умереть, — вспомнил я запись в своём дневнике, за которым охотилась мама.

— Вот, вот! Димка так и сказал, что ты очень эрудированный и талантливый. Говорил, что мог бы стать писателем, или журналистом, фельетонистом. Говорит, юмор у тебя утончённый, а ты ещё и художник талантливый.

Димкина мать нахваливала меня, а я думал, что ему от меня надо, что это они меня так окучивают. Слушать, конечно, приятно, когда тебе льстят. Только ведь такие люди искренними не бывают,

— Ты заходи, не стесняйся. Мы всегда будем рады тебе, правда Дима? — продолжала распинаться Димкина мамаша.

— Да, конечно! — подхватил Димка, — заходи, в любое время.

— Французский философ 18 века Дени Дидро сказал: «Искренность — мать правды и вывеска честного человека». Спасибо вам на добром слове! — мой дневник снова меня выручил. Плохо было то, что заучить всё, что там записано, и быстро вспомнить нужную цитату, никак не удавалось. Но, всё же я вёл его не зря.

— О-о, — восхитилась Димкина мамаша, — я вижу Вы ещё и философ.

— Это Дидро.

— Не скромничайте, Дмитрий, — то, что Вы такие вещи подмечаете, говорит о многом. Вы, наверное, много читаете?

— Читаю, читаю, — блин, пора сваливать, а то этот болван сейчас про Маркеса вспомнит….

Глава-6 Украли картошку

— Как? Воруют, картошку? Ты о чём? — судя по Димкиной физиономии, он не шутил.

— А вот так, грузовиками, по 12 тонн за раз. Мне ещё вчера, это чернило не понравилось. С каких это пор бухло на халяву, ящиками. Я к шофёру подкатил, так он и скрывать не стал. Оказывается, он из Ставрополья, приехал сюда получать на местном автозаводе этот самый грузовик, для их него хозяйства, чтобы перегнать в Ставрополье своим ходом. А здесь, в колхозе картошкой загружает, чтобы порожняком не гнать.

— Ну, логично, правильно. Чего впустую гонять-то.

— Дело в том, что такого задания у него нет. Говорит, что схему он сам придумал. Врёт, наверное. Кто-то подсказал. Говорит, что в Ставрополье картошка, страшный дефицит, она у них не растёт. Говорит, за 12 тонн картошки, машину легковую можно взять.

— В смысле, взять? — не понял я.

— Ну, купить, обменять на картошку.

— Ну да? Как? За картошку? — не поверил я.

— Представляешь, говорит, у них там килограмм картошки за рубль продают. 12 тонн, это 12 тысяч рублей. Да, вот такой вот, бизнес, блин!

— Так надо в милицию! Чтобы их тут накрыли, — вот она, несправедливость. Я чуть не задохнулся от возмущения.

— Во-первых, не успеем. Один уже несколько часов в пути, — вслух рассуждал Димка, — во-вторых, где тут милиция? Пока найдём, уедет этот грузовик. В-третьих, они тут все повязаны. Председатель колхоза сам вчера приезжал. Если бы ему на лапу не дали, он бы картошку не дал.

— Так это что получается, нас сюда прислали помогать убирать урожай, мы его убираем, а они воруют? Нет, я так не могу. Я всё расскажу.

— Ага, расскажешь, тут же все повязаны, тебя же ещё и виноватым сделают. Напишут в училище, про аморалку какую-нибудь, или ещё что-то, и вылетишь оттуда.

— Аморалку? При чём тут аморалка? — у меня аж спина вспотела. Ясно, Роза ему всё уже рассказала, когда только успела. Вот, дрянь.

— Ну, не аморалку, так пьянку. Придумают что-нибудь…