Одесса на кону

На другом конце провода был его гонконгский партнер по имени Ли Хонг. Этнический китаец, он тем не менее отучился в Оксфорде и прекрасно маневрировал в гонконгских мутных водах, где политика, экономика, типично китайская клановость и силовое влияние сплетены воедино. В общем-то, в немалой степени благодаря Ли Хонгу выходец из Донецка стал тем, кем он был – не просто одним из оптовиков, а одним из маркетмейкеров черного рынка, специалистом по оружейным сделкам уровня государств. Ли Хонг, в свою очередь, был одним из некоронованных королей Гонконга, он и покупал, и продавал все что угодно, и помогал многим людям улаживать дела. Вы знаете, например, что помимо обычного юаня (тиккер CNY) существует еще и конвертируемый юань (со своим отдельным тиккером CNH), и у них разный правовой режим и особенности расчетов? А гонконгский доллар – это еще одна помимо американского доллара валюта, которую эмитирует не государство, а консорциум из трех гонконгских банков. И эмитирует так успешно, что специальный административный район Гонконг имеет капитализацию фондового рынка в 4,9 триллиона долларов, что примерно равно капитализации японского фондового рынка, и в 12,76 раза превосходит по капитализации рынок Российской Федерации. Это при том, что Гонконг занимает территорию в 1104 квадратных километра, практически не имеет никакого производства и обладает населением в 7,5 миллиона человек. Вы этого не знаете? А вот Ли Хонг это знает, и не только знает, но и умеет все это превращать в звонкую монету. В числе его основных клиентов – капитаны китайской оборонки, так и норовившие пустить налево какую-то свою продукцию, а деньги вывести в офшор на черный день. Но так как никто не бегает по рынку с партией нелегального оружия, для этого и нужен был русский. Звали его Дмитрий Олегович Кислов.

– Да, говори, друг. Как погода на Черном море?

Кислов скривился. Знает. Хотя Хонг всегда все знает.

– Хорошая погода. Тебе пшеница нужна?

– Что, прости?

– Пшеница. По документам пятый класс, но на самом деле второй.

Ли Хонг думал недолго. Все, что по документам было одним, а на деле другим, – его интересовало.

– Возможно. А что – есть?

– Возможно. Так да или нет?

– В Китае больше миллиарда ртов, Ди-ма. И все хотят есть.

Он всегда называл Дмитрия Ди-ма – так китайцу проще выговаривать.

– Хорошо. Но мне надо будет кое-что взамен. Кое-что очень сложное и дорогое.

– Не по телефону, Ди-ма.

– Да. Не по телефону…

Одесса

15 августа 2016 года

– Давайте…

Собравшиеся у меня в номере пацаны и инструкторы, не чокаясь, опрокинули водку в себя. Гибель Бориса произвела очень тяжелое впечатление даже на тех, кто побывал в АТО. Первый из нас ушел. И ушел не так, как мы думали, не от мафии, а просто от рук какого-то сбрендившего психа…

Но смерть есть смерть…

– Еще по одной?

– Давайте… разом и все.

Украинская горилка пьется легко, почти не пьянит. Или это у меня настроение такое. Давно не терял людей. Думал, уже и не будет этого…

Ан, нет…

Мне в свое время один человек сказал – есть два процента людей, которые сочетают в себе склонность к риску и готовность лишить жизни другого человека. Из этих двух процентов выходим все мы, те, кто не может не ходить по краю. Спецназ, десант, группы разведки, полицейская убойка. И другая сторона – террористы, киллеры, известные бандиты. Враги общества – это те же самые два процента. Волки в овечьем стаде.

И кем ты станешь, волком или волкодавом, решает во многом случай. Ну, и воспитание, конечно. Но больше все-таки случай. Я знал парня – он рос рядом со мной, мотался по военным городкам. Но пошел по другому пути.

Грохнули его. Уже когда «крестным отцом» был…

– Прощать такое нельзя! – сказал кто-то.

Да. Нельзя.

Возвращаясь назад… Если бы я знал, чем это все закончится, стал бы я предлагать покопаться в этом деле? А черт знает. Наверное, стал бы. Почему?

Два процента…

– Итак, у нас есть Морбид.

Я написал на доске, установленной в холле, – Морбид. Несколько человек, которым было не все равно, смотрели на меня.

– Ветеран АТО, устроился работать охранником в порт. Объявлен психопатом… У нас есть что-то, доказывающее это?

Молчание.

– То есть он объявлен психопатом, но никаких доказательств этому нет, он объявлен психопатом просто потому, что он был в АТО, и потому, что на него повесили все трупы, какие в этот день образовались в городе.

– Да, но мы же сами, в порту, – сказал Игорь.

– Допустим, порт. А Курченко? Дело Курченко так толком и не раскрывали, просто списали на Морбида и закрыли. Я уверен, там ни одной экспертизы не потрудились назначить – просто спихнули стремное дело об убийстве журналиста и забыли про него, так?

– Так… – сказал кто-то.

– Второе. Дело о стрельбе в порту тоже не расследовали. Возбудили и тут же прекратили за смертью подозреваемого. Не ответив на вопрос, откуда взялась винтовка, не могло ли быть у Казанского сообщников. Я там видел помимо винтовки автомат – чей он, откуда взялся, чьи на нем отпечатки, светился ли он еще в каких-то делах…

– …