Один

Один зашел в хижину Мимира. Здесь все осталось так же, как было, когда они уходили в Асгард много лет тому назад. На предметах лежал толстый слой пыли, видно, в хижине за это время не было ни души. Ас понял, что не найдет здесь ничего, что могло бы подсказать, что делать дальше, а только разбередит душу воспоминаниями, которые и так не давали ему покоя всю дорогу сюда. Ас решил сходить к Источнику: если он позвал его, если дал выйти на дорогу и пройти в самое сердце Долины, то должен подсказать, как быть дальше.

Вода в озере по-прежнему была с зеленым оттенком, но сейчас к яркому изумруду прибавился холодный оттенок стали, а дна не было видно. В ветвях Иггдрасиля тревожно шумел ветер, было похоже, что скоро над деревом разразится гроза. Один не знал, есть ли в этом дурное предзнаменование, но в душу кольнула иголочка тревоги.

Отсеченная голова мудреца торчала из земли прямо за водопадом, как бы охраняя дорогу к дереву. Кожа на лице Мимира потемнела и потрескалась, теперь она больше напоминала древесную кору. Седые волосы на голове мудреца отросли и спускались прямо к воде, издалека они были похожи на текущие ручьи. Глаза мудреца были спокойно закрыты, он не видел Одина. Голова казалась совершенно мертвой и представляла собой очень неприятное зрелище. Будь на то воля Одина, он никогда не оставил бы ее здесь, но таково было завещание мудреца. Его голова, отделенная от тела, продолжала жить своей собственной жизнью, как будто стала продолжением Иггдрасиля. Когда приходило время, голова мудреца открывала глаза и начинала говорить, но такое случалось нечасто. Сейчас она молчала. Один попробовал позвать ее, но его голос потонул в шуме водопада, веки спокойных мудрых глаз остались закрытыми. «Значит, пока не пришло время», – подумал Один.

Кроме спящей головы Мимира под Ясенем появился еще один обитатель – чудовище, созданное больным воображением Локи, волк Хенрик. Волком его назвали лишь из-за того, что его пасть немного напоминала волчью, хотя по размерам не уступала пасти самого большого дракона. Шкура чудовища походила на шкуру тюленя, но была чрезвычайно твердой, лапы заканчивались острыми когтями. У Хенрика было тело гигантского тигра, а огромная пасть была утыкана двумя рядами острых зубов с волчьим оскалом. В довершение ужасной картины на морде этого чудовища злобно сверкали два ярко-голубых глаза.

Неизвестно с какой целью Локи создал этот кошмар, но, кажется, у чудовища была только одна цель – пакостить обитателям всех девяти миров. Хенрик окончательно перестал слушаться своего хозяина и попытался сожрать солнце в день летнего солнцестояния, чем вызвал ужасный гнев асов, и даже ваны приняли участие в его поимке. В конце концов, общими усилиями удалось изловить гигантского волка, но его создатель в очередной раз сжалился над ним и, заковав в серебряные цепи, подкрепленные самыми мощными заклинаниями, привязал Хенрика у дерева Жизни. Отсюда страшное чудовище не могло сбежать, пока кто-нибудь его не освободит от заклинаний Локи.

Один еще постоял немного на краю водопада, потом все-таки решил подойти к священному Ясеню. Может быть, когда он окажется рядом, спящая голова Мимира проснется и скажет, зачем Иггдрасиль позвал его. Он произнес заклинание, которому когда-то научил его Мимир, чтобы останавливать поток воды, закрывающий дорогу к Ясеню. Но ничего не произошло, вода по-прежнему бежала со скалы и с шумом обрушилась в озеро. Заклинание почему-то не подействовало.