Один день Аркадия Давидовича

– Ну, блин, и вот… Открываю тетрадку сына, читаю – “Я представляю его себе узкоглазым, желтолицым всадником, с визгом и улюлюканием скачищего на своем низкорослом взмыленном коне. Живет он обычно в юрте, в Юго-восточной Азии. До революции семнадцатого года он был совершенно неграмотным, а после революции русские научили его читать, писать, пользоваться зубной щеткой, строить каменные дома и носить джинсы…”. И дальше, блин, в том же духе. Но стоит “два”.

– Странно, хорошее ж сочинение, – удивился Ди-Ди Севен.

– Так и я о том же! – Паниковский легонько стукнул по оплетке руля. – Но, блин, тема была не “Как я представляю себе татарина”, а “Как я представляю себе Гагарина”… Лёшка просто не расслышал.

– Бывает, – философски заметил коллега. – Кстати, скоро они начнут?

– Минут через десять, – Паниковский посмотрел на часы. – Даже через восемь… Так вот, пошел я к той крысе-училке в школу, чтобы побазарить. Предупредил заранее, естественно, не быдло ж какое… Так она в кабинете заперлась. Ну, дверь то я быстро высадил…

* * *

– Правила просты, – освещенный прожекторами Хаменко заметался по маленькой сцене, украшенной огромной надписью “Угнать и продержаться!”. Телепередача началась. – Наши участники на голубом “Киа Рио” должны будут тридцать минут удирать от умудренных опытом экипажей дорожно-патрульной службы! Скажу вам по секрету, уважаемые зрители, что шансов у них немного!

– Это мы еще посмотрим, – буркнул Клюгенштейн, слушая вводный текст ведущего.

– Возглавляет милицейское подразделение известный вам по прошлым программам подполковник Жигулёвский! – Хаменко приобнял за плечи зардевшегося толстого гаишника. – На его счету сотни реальных задержаний угонщиков и два десятка – в нашей передаче!

– Знаю я этого Жигулёвского, – зевнул Ортопед. – На Попова* в кабинете сидит, капусту шинкует… Никогда, блин, ни на какие задержания не ездил.

– Это телевидение, – пожал плечами Аркадий.

– У наших участников-угонщиков будет три минуты форы! – продолжил ведущий. – Когда они истекут, вслед за ними на этих прекрасных мощных машинах бросятся наши доблестные милиционеры! Кстати, седаны “Форд” – лучшие полицейские седаны в мире! Просторный салон, мощный двигатель, комфортная подвеска – это всё “Форд”! И это не реклама, а реальность!

– Ага, кому другому, блин, расскажи, – проворчал Ортопед. – “Не реклама”…

– Итак! – Хаменко поднял руку с зажатым в ней красным флажком. – Мы начинаем! На старте готовы?

– Готовы, готовы, – Глюк высунул руку из окна и показал ментам выставленный средний палец.

Инспектора задохнулись от ярости.

– Ну, я вижу…, – телеведущий поперхнулся. – Что наши участники действительно готовы! Что ж, объявляю гонку начавшейся!…

* * *

Первые два бело-синих “форда” пристроились к неспешно катящей по Каменоостровскому проспекту “киа” минуты через четыре после начала телетрансляции.

– А вот и наши орёлики, – сказал Глюк и ухмыльнулся.

Взревели сирены и все три машины набрали скорость.

Калининградский универсал свернул на Большую Монетную улицу, чуть притормозил, давая возможность экипажу первой машины увидеть, куда братки поедут дальше, и нырнул под арку сквозного двора, выходящего на соседнюю улицу Мира.

Во дворе Аркадий втопил педаль газа и помчался вперед.

За ним с воем устремились машины ДПС.

“Киа рио” вылетел на газон, спрыгнул с невысокого поребрика, впритирку прошмыгнул между двумя бетонными тумбами, поставленными Кабанычем, Эдиссоном и Нефтяником на строго определенном расстоянии друг от друга в неосвещенном проезде у стены дома, и остановился.

Спустя три секунды позади братков раздались жуткие грохот и скрежет.

Первый “форд” наполовину въехал между тумбами, сминая бока, и застрял. Второй седан не успел остановиться и вмазал ведущему в зад.

Трудно вписать машину почти двухметровой ширины в ставосьмидесятисантиметровый промежуток, ограниченный заботливо пристроенными трехтонными надолбами…

Клюгенштейн мстительно расхохотался:

– Два – ноль, блин!

Из покореженных “фордов” высыпали разъяренные менты.

Глюк нажал на газ и “киа” устремилась прочь…

Третью машину гаишники потеряли минут через десять, когда преследуемые проехали по уложенным поперек глубокой канавы доскам, а, только колеса “форда” въехали на импровизированные мостки, спрятавшийся под кустом в двадцати метрах от места события Паниковский дернул за веревку и выдернул одну доску. “Краун Виктория”, разумеется, сверзился в вязкую жижу и застрял в вертикальном положении.

Особый сюрприз поджидал преследователей и на самом пустыре.

“Киа рио” скользнула в огромную, непонятного предназначения трубу почти пятиметрового диаметра и длиной метров в двести, одиноко лежавшую посреди поля и подпертую с одной стороны тремя бульдозерами.

Милиционеры устремились следом.

Когда же универсал, значительно опережавший “форды”, покинул трубу, бульдозеры, за рычагами которых сидели Армагеддонец, Комбижирик и Телепуз, внезапно сдвинулись с места и переместили выходное отверстие трубы на пару метров вбок, аккурат к краю песчаного отвала, с которого пять американских седанов благополучно спрыгнули в карьер.