Один день Дениса Ивановича. Хроники конца света

Я специально выделил ключевые фразы, ибо многие, читая это место, привычно скользят глазами по тексту, не задумываясь о его значении – так велика сила шаблона, усвоенная из «богословской литературы». И в самом деле, чего же здесь задумываться? Мы видим изображение Второго пришествия Христова и Его Страшный суд. Как говорит, например, Толковая Библия Лопухина о 19-й главе: «Весь символический образ есть изображение страшного суда и мздовоздаяния, когда нечестивые будут приведены к сознанию своего полного ничтожества». И далее каждое слово толкуется как аллегория, в переносном смысле. Никакого последнего сражения, никакого войска антихриста толкователь Лопухина не признает – все для него аллегория. Например, «ангельский призыв хищных птиц питаться трупами врагов царства Божия есть указание на ужасы и страдания этих последних при окончательном перевороте». Однако если прочесть последние строки 19-й главы, то трудно отделаться от мысли, что, как и сказано в Апокалипсисе, «все птицы напитались их трупами» (Откр. 19:21) реально, а вовсе не фигурально.

Да, конечно, Апостол описывает Второе пришествие Христово, ибо под «Словом Божиим», «Царем царей и Господом господствующих» можно понимать лишь Христа. Но Страшный суд… где он здесь? Антихрист и его лжепророк брошены в серное озеро, а их сторонники «убиты мечом», исходящим из уст Христа. Убиты, но на суд пока не призваны. Суд для них состоится только в конце 20-й главы (см. Откр. 20:12–14). Это и есть Страшный суд: «И увидел я великий белый престол и Сидящего на нем, от лица Которого бежало небо и земля, и не нашлось им места. И увидел я мертвых, малых и великих, стоящих пред Богом, и книги раскрыты были, и иная книга раскрыта, которая есть книга жизни; и судимы были мертвые по написанному в книгах, сообразно с делами своими» (Откр. 20:11–12).

И тут начинаются странности и несуразности. Подавляющее большинство толкователей Апокалипсиса, особенно XVIII–XX веков, придерживаются того мнения, что «Видения двадцатой главы нужно рассматривать не в связи с предыдущею главою, но в связи с общим содержанием Апокалипсиса, как откровения истории Церкви до начала вечного царства. В двадцатой главе откровение возвращается снова к началу истории Христианской Церкви на земле. Мы снова встречаемся с Диаволом, снова видим его в отношении к Христианской Церкви, хотя и в отношении, рассматриваемом с другой стороны – со стороны победоносной борьбы христиан против их исконного врага» (Толковая Библия Лопухина).

То есть, толкователи разрывают связный и ясный текст 19-й и 20-й главы, утверждая, что в первой из них описывается Второе пришествие и Страшный Суд, а во второй – вся история Христианской Церкви[11]

от Первого пришествия (Рождества) Христова до Страшного суда включительно. Пробую показать, что мнение это, хотя и господствующее, но в корне неверное, и глава 20-я есть прямое и неразрывное продолжение главы 19-й.

Итак, 19-я глава заканчивается тем, что антихрист и его лжепророк брошены в огненное озеро, сторонники их убиты. Это место не вызывает разногласий. А вот «официальное» толкование начала 20-й главы, где ангел заключил диавола на тысячу лет в бездну, сразу заставляет насторожиться. Толковая Библия объясняет данный стих как всегда, аллегорически: якобы, с момента искупительной жертвы Христа диавол связан. Связан сравнительно – оговаривается толкователь – по отношению к сильным христианам связан, а по отношению к колеблющимся – вовсе и не связан. И тысяча лет, на которую он то ли связан, то ли нет, вовсе и не тысяча – а некое неопределенное число, время до Второго пришествия.

Начнем с того, что мнение, будто тысяча лет, на которые связан диавол – это время от Рождества Христова до Его Второго пришествия – совершенно не соответствует действительности. Мы знаем, что Апостол Петр предупреждает всех христиан: «Трезвитесь, бодрствуйте, потому что противник ваш диавол ходит, как рыкающий лев, ища, кого поглотить» (1Пет. 5:8). Что Церковь земная есть Церковь Воинствующая. Что святые Божии всю жизнь свою боролись с диаволом, причем, нередко, вовсе не в аллегорической форме. Образ ходящего вокруг жертвы рыкающего диавола никак не вяжется с заключением в бездну, которое лопухинский толкователь объясняет как «состояние и положение связанности и стесненности, в которой они находятся в своей злой деятельности по отношению к людям».