Один год из жизни Блюхера

— Пускаю, — улыбнулся Блюхер. — Однако слушай. Ивану Каширину в дополнение прежней ставлю и новую задачу. С выходом на полотно он должен частью сил повести наступление в стороны Уфы, но… тоже ради демонстрации. Дело трудное. Так что будь готов по первому зову помочь каширинцам. Ясно?

— Понял.

— Тогда спи, отдыхай.

…С рассвета поселок Михайловский, где квартировали штабы главкома и командира Троицкого отряда, зажил особой, непривычной для него жизнью. По единственной улице поселка, тянувшейся вдоль мелкого Тауша, то и дело сновали конные.

Первые вести из отрядов переднего края были неутешительными. С трудом пробивались вперед архангельцы. Не радовали своими удачами и уральцы Павлищева, а у Ивана Каширина начало вообще получилось никудышным.

В пятом часу утра пехотинцы Верхнеуральского отряда выдвинулись на рубеж атаки и залегли, ожидая общей команды.

— Смотрите! Смотрите! — выпалил кто-то. — Не Иглино ли там?

Действительно, версты за две-три в зеленой глубокой долине, зажатой высокими крутыми холмами, лежало большое селение. Видны были станционные постройки, а самые зоркие принялись уверять, что поблескивающие полосы впереди — не что иное, как сама железная дорога. Радость охватила бойцов. Не дождавшись общей команды, самовольно рванулись под гору и понеслись, крича:

— Даешь дорогу!

Эта недисциплинированность дорого обошлась всему отряду. Сорвавшийся без времени батальон Белорецкого рабочего полка был встречен точным прицелом белочехов. Бойцы бросились врассыпную назад к Алаторке, ломая боевые порядки других подразделений и сея в них панику. Командир Белорецкого полка Алексей Пирожников, не сумев окриками удержать бегущих, бросил навстречу наступавшим резервный батальон.

Об этом и узнал Блюхер из первого донесения Каширина. Но спустя полчаса казак-ординарец с нескрываемой гордостью передал новый доклад своего командира:

— Пехота больше не отступает. Пирожников и кавалеристы Семена Галунова выправили положение. Инициатива в наших руках. Идем на Иглино!

…Прослышав о взятии Иваном Кашириным Иглино, Томин выбежал из прокуренной избы своего штаба, вскочил на коня. Штаб главкома был рядом, через несколько домов. Но таков уж Томин — ни шагу без коня.

На поздравления Василий Константинович отозвался сдержанно и сразу пригласил Томина к карте:

— Каширин только что двинул отряд Вандышева к Уфе. Боюсь, что один он долго не продержится на рубеже Шакши. Требуется срочная помощь?

— На авантюру-то? — усмехнулся Томин.

— Шутки брось. Снимай батальон интернационалистов и две сотни разинцев. За старшего кто будет?

— Могу и сам.

— Тебе не разрешаю.

— Кононова пустишь?

— Согласен. Отправляй отряд тотчас же и думай, как лучше прикрыть оголившиеся места.

…Небольшой отряд Вандышева, отбросив белогвардейцев за Уфу, остановился у моста перед станцией Шакша. Не зная истинных сил партизан, появившихся в непосредственной близости к городу, вражеское командование занялось судорожной переброской резервов из Уфы к Шакше.

Казаки Вандышева держались крепко. Но вот за рекой появился бронепоезд. Белогвардейцы сбили партизан с предмостных позиций, а затем откинули их к деревне. Касимово. Возникла угроза, что теперь противник всеми силами бросится на Иглино и сомнет левофланговую группу прорыва. Но армию вновь выручили предусмотрительность и точные расчеты главкома.

Бойцы Кононова появились под Касимово словно по заказу. Объединившись, оба отряда рванулись вперед и после короткого боя отбросили противника обратно к Шакше. Тревожиться за положение дел на левом фланге стало излишне. Получасом спустя главком получил долгожданное донесение и от командира Архангельского отряда В. Данберга:

— Село Ново-Троицкое и разъезд Кудеевка заняты. К востоку от разъезда разрушено два моста. Подход вражеских эшелонов со стороны Златоуста невозможен.

Вечером того же дня главком прибыл в Иглино и заночевал на новой штабной квартире, заранее приготовленной ему Иваном Кашириным в одном из лучших домов поселка.

7

Блюхер привык вставать с первыми лучами солнца. А вот в Иглино проспал. Погода подвела. Утро 30 августа выдалось хмурое, холодное. Едва рассвело, полил размеренно нудный дождь. Зарядил на сутки, если не больше. Проснувшись в восьмом часу утра, главком застал в доме обычную деловую суету штаба.

— Виноват, братцы, — улыбнулся помощникам. — Да и вы хороши. Побоялись, что ли, растолкать раньше?

От чая Блюхер отказался. Проворно надел кожанку и предложил товарищам:

— Кто свободен, пошли дорогу смотреть.

С детских лет Василий Константинович вынес привязанность к железным дорогам. Еще мальчонкой слышал он много рассказов про неведомую ему «чугунку». А сколько восторгов пережил при первой встрече с нею в пору, когда двинулся из деревни в Питер, на заработки.