Один из… Дилогия (СИ)

Корабль все дальше уходил от старта, и «Зарю-1» уже не было слышно. Комаров с сожалением завинтил и убрал тубы с едой и водой, сделал пометки в журнал и все равно доложил на Землю.

— «Заря», я «Рубин», полет проходит нормально! Позавтракал, прием пищи прошел без проблем! Самочувствие отличное, настроение бодрое! Продолжаю полет по программе!

Неожиданно, пришел ответ.

— «Рубин», я «Заря-2»,[61] вас понял, все нормально! Указаний от Двадцатого[62] пока не поступало! Уточнение места посадки ждите от «Зари-3»![63]

— Вас понял, «Заря-2»! — Комаров был рад, что НИПы его ведут и даже иногда слышат. — Передайте «Заре-3», пусть вызывают сами, не ждут! Как поняли? Прием!

— «Рубин», я «Заря-2», поняли вас! Передадим!

Вот и славно. Камчатка уже должна будет иметь более-менее точные данные о месте приземления, так что можно будет ввести коррекцию и со спокойной совестью включить программу посадки номер 21, которая, понятное дело, не могла не получить у космонавтов неофициальное прозвище «очко». Что ж, не боги горшки обжигают… Но до этого ему предстоял самый важный эксперимент с ручным управлением — построение ориентации, используя тот самый «Взор». На орбитальном корабле будет стоять комплект более совершенных приборов для этих целей, но простой и надежный «Взор» почти наверняка останется «на всякий случай». Поэтому, лучше испытать его сейчас, что, собственно, и предусматривалось программой.

Комаров снова взял в руки журнал, чтобы еше раз освежить в памяти программу испытаний «Взора», написанную с учетом возможных отказов и сложностей. Главное, что необходимо проверить — это возможность вернуться с орбиты в будущих полетах, и здесь построение ориентации, пожалуй — самая важная вещь. Первый космонавт не очень огорчался, что полет начался с неприятных приключений. Так или иначе, программу полета он выполнит.

Но вот чего он не знал, так это того, что приключения ему предстояли не долько до посадки, но и после нее…

Тихий океан, 25 миль к северу от острова Уэйк, 2 сентября 1958 года

Мичман Майк Серофф вцепился в борт катера как рыба-прилипала, хоть и находился, слава богу, не в воде. Ну не привык он к такой бешеной скачке по волнам! Хоть, вроде, и моряк. Но уж очень его настойчиво «попросили», сам командующий флотом адмирал Фелт приказал! Тут уж не до обсуждений. И если подумать, выбор правильный. Майк и так всегда был нарасхват, когда без знания русского языка ни перехваченную передачу не прочтешь, ни грамотную дезу в эфир не передашь. Впрочем, в мирное время ложных приказов никто не отдавал, но вот слушали и записывали все, что могли. И тут сын эмигранта Майк, в котором от русского, нужно признать, ничего, кроме языка, не осталось, был незаменим.

А в районе Гуама было сейчас как медом намазано. Майк не знал совершенно всего, но имел представление о главном — именно там заканчивались космические трассы русских. Именно там приводнялись загадочные аппараты, которые так и не удалось заснять в приемлемом качестве. И именно там «паслись» основные силы Тихоокеанского флота США, стараясь всеми силами проникнуть в «закрытую зону», тщательно охраняемую русскими кораблями. Слишком приближаться и устраивать провокации тоже никто не хотел, русские несколько раз очень прозрачно давали понять, что готовы хоть на таран идти, но не допустить чужаков к своим секретам.

Отдельные отряды дежурили чуть западнее по трассе возможного спуска русских аппаратов в надежде поймать их «на недолете». Кто же знал, что русская капсула под гроздью из трех ярких парашютов свалится отряду капитана Маккейна буквально на голову! Как тут было не поверить в удачу? Но еще до посадки все узнали, кого именно они «ловят» в небе над Тихим океаном — сообщение ТАСС, подхваченное всеми мировыми агенствами, произвело шоковый эффект. Первый в мире космический полет! Пилот — майор Комаров Владимир Михайлович! Вдвойне обидно стало за Шепарда — можно сказать, благодаря случайности русские оказались впереди!

Но если капсула оказалась так далеко от привычного места посадки, то это значило, что что-то в полете пошло не так, иначе как можно промахнуться на тысячу миль? Баллистика — точная наука. Более того, в подтверждение этой гипотезы русские связались с Вашингтоном и попросили при необходимости оказать космонавту помощь, пока не подойдут их суда.

Дело осложнялось тем, что после приземления из капсулы так никто и не вышел. Посадочные баллоны надежно держали аппарат на плаву, люк был открыт, антенны развернуты, радиоперехват показывал интенсивные переговоры с советскими кораблями, но на запросы американцев на той же частоте никто не отвечал. В конце концов, решили послать легкий катер и троих человек, одним из которых и был Майк. И теперь они стремительно приближались к качающемуся на легчайшей волне космическому аппарату, пытаясь понять, как к нему подступиться. На малых оборотах обошли кругом, и только тогда поняли, какая это здоровая штука. И всего один человек? Да там и трое поместятся!