Один из миллионов (СИ)

- А-а-а, давайте завтракать тогда, - натянуто улыбнулась женщина.

- Пойду, оденусь, - это были первые слова, которые смог произнести пораженный до мозга костей Глеб.

Такого веселого утра он не ожидал. Мальчик быстро спрятался в спальне, словно эта комната превратилась в непробиваемый бункер, способный уберечь от разрушительного торнадо, который, вероятно, сейчас начнется за этой самой дверью. Глеб ошеломленным взглядом отыскал свою футболку, сиротливо лежащую около кровати, надел ее и сел на переворошенное ложе, опасаясь возвращаться к Мише и его родителям.

- Парень, значит? – ухмыльнулся отец.

- Значит, - Миша стоял на месте, готовый защищать себя, своего чертенка и свое право на счастье до последней капли крови.

- Миш, зови его, давайте садиться за стол, - женщина уже быстро расставила тарелки и разложила на них бледно-желтую массу.

Наташа, как могла, пыталась разрядить обстановку, но сердцем чувствовала, что муж не сделает вид, будто все так, как должно быть. Не простит единственному сыну, наследнику таких выкрутасов.

- Я не собираюсь сидеть за одним столом с его шлюхой! – рыкнул отец в тот момент, когда дверь спальни распахнулась, и появился уже одетый Глеб.

Парень распахнул рот от неожиданности, слышать такие слова в свой адрес было весьма неприятно, но и высказать что-то этому сильному и властному мужчине язык не поворачивался.

- Пап, не смей так говорить, - голос Миши больше походил на утробное рычание, тихое, медленное, опасное и сам парень выглядел, как ощетинившийся волк, готовый броситься на врага в любой момент.

- Рот закрой! – вспылил мужчина, - Я даже видеть эту мразь не хочу!

Миша сделал шаг в сторону отца, сжимая кулаки, борясь с собой. Поднять руку на отца – неправильно, непростительно, но и оскорблять Глеба в его присутствии нельзя.

- Миш, отвези меня домой, пожалуйста, - тихо произнес Глеб, удерживая парня за руку.

Он не мог не вмешаться, хотя задетое самолюбие требовало отмщения. Но не так, не таким способом.

Мгновение и парни вышли из квартиры. Миша вызвал лифт, все еще усмиряя свой гнев, и только когда двойные створки закрылись за их спинами, заметил, что по щекам мальчика течет горячая влага, которую тот пытается стереть рукой, чтобы он не увидел этих слез. Парень нажал на кнопку «стоп» и кабина послушно замерла между этажами.

- Эй, малыш, ну, что ты? – парень прижал мальчика к себе, поцеловал в мокрые, соленые губы, стер капельки со щек, поцеловал и их.

- Миш, не надо сейчас, все нормально, просто неожиданно, - хрипло сказал Глеб, голос дрожал, обида растекалась внутри груди.

Что он сделал, чтобы заслужить такое отношение к себе? За что эти обидные слова?

- Я поговорю с ними, хотят или нет, но мой выбор им придется принять.

- Ты как всегда, веришь в лучшее, - горько усмехнулся мальчик, наконец, справившись с ручьями слез, - вернись в реальность. Ни один родитель не примет этого.

- Ты просто мне поверь, хорошо? – Миша подцепил мальчика за подбородок и снова поцеловал.

Через полчаса Глеб уже был дома. Всю дорогу они молчали. Не хотелось обсуждать утренний инцидент. Но Глеб стал кое-что осознавать. И чем больше он вспоминал эти события, тем дальше улетали розовые очки, которыми были занавешены его глаза. Он не знал, в каких отношениях Михаил со своими родителями, но раз они могут наведаться к тому в гости, вот так, без предупреждения, то, наверняка, в хороших. Но скандала избежать не удалось, не удалось усмирить гнев раздосадованного отца, не удалось стереть беспокойство и горечь с лица матери, пусть эта милая женщина и пыталась вытащить ситуацию из конфликта. Рано или поздно вести об их с Мишей отношениях дошли бы и до его родителей, что произошло бы в этом случае, даже представлять не надо. Глеб прекрасно понимал, что с ним поступили бы по принципу «я тебя породил, я тебя и убью».

Хорошо, что удалось проскочить мимо внимания мамы, она не смогла бы не заметить, что его душа скомкана в тугой комок. Так отвратительно плохо ему не было никогда в жизни. Сказка кончилась, вернулась жестокая реальность, в которой нет места их с Мишей паре. Дверь спальни, как всегда, отрезала от остальных домочадцев, спрятала от их пристальных взглядов и вопросов, жаль, что так же просто нельзя спрятаться от собственных проблем. Просто закрыть створку и оставить их снаружи, укрывшись в теплом и уютном мирке, где не существует ничего, кроме любви, счастья и возможности быть с любимым человеком, прикасаться к нему, дышать одним воздухом на двоих, сцеловывать его вздохи, греться в его объятиях и дарить свой свет и свои чувства в ответ.