Один из миллионов (СИ)

- Дим, ну, Дим, - как можно больше сладости в голос, нежности, немного хрипотцы.

Это так хорошо действует на девушек. Это подействует и на парня. Какая, по сути, разница, оба пола падки на ласку. Едва ощутимое касание к волосам, провести по спине костяшками пальцев, слегка надавливая, запустить вторую руку в густые волосы, пропуская светлые пряди между пальцами. Поцеловать сначала одно плечо, затем другое. Нежная кожа, приятно пахнет, ее хочется целовать, хочется провести языком и распробовать на вкус. Саша уступает своим желаниям. Дима тихо вздыхает и оборачивается, встречаясь с горящими голодом синими глазами. Только голод в них отпечатался не физически, моральный. Саше до ломоты захотелось обласкать Диму, исследовать все его тело, но не переходить вновь грань. Это возможно? Нет. Вновь безумные ласки, страстные горячие, в которых Саша позволил себе намного большего, чем разрешил несколькими минутами ранее. Ему до разноцветных кругов перед глазами захотелось узнать не только вкус Диминой кожи, но и распробовать вкус плоти блондина. Саша не посмел отказывать своим желаниям. Какое странное слово, «хочу»…

Глава 12.

Миша отложил телефон в сторону. Легким прикосновением, сознания коснулось удивление тому, что Саша перезванивает с Диминого телефона в такую рань. Глеб не брал трубку, а затем и вовсе отключил телефон. Бесполезно ему звонить, еще более бесполезно искать личной встречи. Она не принесет ничего, кроме обоюдной боли и Мишиного унижения.

- Миш? – мама встревожено посмотрела на него, когда он выполз из своей спальни.

Парень выспался, чувствовал себя бодро, только душа измята и измучена. Все мысли о Глебе, все желания только о нем.

- Доброе утро, - на автомате, механически.

Дверь в ванную комнату, хлопок, тишина. Робкие приближающиеся шаги. Но никто так и не осмелился постучать. Зеркало отражает лицо несчастного человека. На шее все еще видны следы от поцелуев мальчика. Он оставил свои следы не только на теле, его отпечатки на душе, что жила им, дышала. Всхлип. Но Миша не плачет, нет, он мужчина. Не имеет права расклеиваться. Сейчас он должен взять себя в руки, выйти из этой комнаты и улыбаться всему миру, дышать, жить…

- Ты куда? - взволнованно окликает Наталья.

- Прогуляться, - безразлично.

Нужно выйти на улицу, вздохнуть чистого воздуха, не пропитанного запахом его тела. Здесь слишком много Глеба. Его голоса, улыбок, запаха, задорного блеска синих глаз. Миша тряхнул головой, отгоняя наваждение. Он столько раз переживал разрывы, переживет и сейчас. Наверно.

Миша заходит в спальню, чтобы собрать вещи, деньги, кошелек, ключи…

- Я совершил ошибку, да? – усталый, печальный голос отца проникает сквозь тонкую щель.

- Да. Не думала, что он будет так любить…

- Почему?

- Потому что эти чувства направлены на мальчика.

- Может, поговорить с этим, как его, Глебом. Пусть вернется.

- Не думаю, что он вернется после разговора с тобой, - женщина качает головой, переворачивая золотистые оладушки на сковороде.

Скорее на улицу, туда, где начинается другой мир, шумный и суетливый. Нужно вырваться из этого состояния больного одиночества. Прогулка – самый лучший способ все еще раз обдумать на свежую голову и проветриться. Миша выходит из подъезда, поток ветра тут же путается в его волосах. Шаг, еще шаг. Не допускать пока мыслей о Глебе, не здесь. Парень направляется в строну небольшого парка. Только там в тени пушистых деревьев на старой лавочке с облупленной краской можно будет позволить себе… Позволить себе подумать о чертенке, решить, как поступить дальше. Пытаться вернуть или позволить уйти из жизни окончательно?