Один к десяти

Доронин вызвал по связи командира батальона и доложил о проведенной акции против снайпера, о потерях, о пленении Шахом боевиков-афганцев и об информации, полученной в результате допроса.

— Я понял тебя, Высота. Как личный состав? В моральном плане, после потерь?

— Удручены, но внешне эмоции не проявляют, держатся.

— Это хорошо. Авиаразведка пошла к вам.

— Я слышал.

— Как будут результаты, сообщу. До связи.

— До связи.

Вернулась группа Голикова.

— В «зеленке» три трупа. Один еще жил, когда обнаружили. Кишки у него наружу выпали. Добили.

— Осмотрели весь массив?

— Практически да. Пока там никого.

— Хорошо. Идите отдыхайте.

Доронин почувствовал себя уставшим. Напряжение сегодняшнего такого долгого и насыщенного событиями дня дало знать о себе. Он прилег на топчан немного отдохнуть, но почти сразу провалился в тревожный сон.

Разбудил его связист:

— Товарищ старший лейтенант! Восторженный на связи.

Доронин встал.

— Я — Высота, слушаю вас, Восторженный.

— Воздушная разведка доложила, что крупных сил в районе ущелья не обнаружено. Замечены отдельные незначительные группы, но такого количества, о котором докладывали вы, не обнаружено. Вот так, Высота.

— Следовательно, ждать нам нечего и неоткуда. Я имею в виду подмогу.

— Пока да. Сам я ничего сделать не могу.

— Я понимаю.

— Вы духом-то не падайте, если что, одни не останетесь.

— Хотелось бы верить.

— А ты верь! Заставь верить и себя, и подчиненных. Колонна «БМП» будет у вас завтра, ближе к полудню.

— Ясно.

— Тогда до связи.

— До связи. Зашел Егоров.

— Как дела?

— Да никак. Разведка прошла впустую, засекли там несколько разрозненных малочисленных групп. Больших сил не обнаружили.

— Да? Ну что ж. Не обнаружили, значит, не обнаружили. Сань? Давай выпьем? Ну их всех к чертовой бабушке! И боевиков, и Восторженного, и тех, кто выше. Ребят помянем.

— Сегодня, думаешь, ничего больше не произойдет?

— Ничего я не думаю. Будь что будет. По мнению вышестоящего командования, мы паникуем. Пригнать бы сюда весь Главный штаб, посмотрел бы я тогда, как они себя повели бы. Да черт с ними — наливай.

Доронин разлил по сто граммов спирта, молча выпили. Закурили. Говорить ни о чем не хотелось.

— В общем, я у себя. Будет нужда — зови. — Егоров встал и вышел из блиндажа.

За остаток дня на самом деле ничего не произошло. Распределив людей на несение службы, Доронин уединился в своем командно-наблюдательном пункте.

Раннее утро разбудил грохот многочисленных дальних взрывов и внезапно открывшейся стрельбы. Доронин вскочил со своей лежанки и выбежал из блиндажа. Определился он быстро, шквальный огонь велся в ущелье. Доронин бросился к связисту, который уже вызывал Беркута:

— Беркут, я — Первый, Беркут, ответь. Связь молчала.

— Беркут, Беркут, — продолжал вызывать Александр.

Наконец бойцы горной огневой точки ответили. Сквозь грохот длинных пулеметных очередей Доронин услышал:

— Первый! Я — Беркут. В нашем секторе противник, силы большие. Вступили в бой. По нам также ведется огонь. Как поняли, Первый?

— Понял, Беркут, держитесь сколько можете. Только выбив весь боезапас, отходите по скале, вас прикроют.

— Понял. Конец связи.

Доронин метнулся к «ТАИ», который непрерывно сигналил.

— Доронин на проводе.

— Это Егоров. С Беркутом связался? У них, по-моему, жарко.

— Да, там бой.

— Значит, пошли на прорыв? Вот тебе и результаты разведки, мать их! Сообщи Восторженному и привет им там передай от незначительных, разрозненных групп противника. Я к тебе.

— Давай.

Доронин вызвал штаб батальона. Подполковник Галкин как будто ждал связи. Да так оно и было. Он верил офицерам, находящимся у Косых Ворот, но воздушная разведка предопределила решение, принятое командованием. Он в душе ждал неприятного, но надеялся, что пронесет. Не пронесло.

— Восторженный на связи.

— Восторженный, я — Высота. Противник предпринял первую попытку прорыва. Силы его точно не определены. Горная огневая точка встретила врага огнем. В ущелье идет бой. Плотность огня большая. Отстреляв боекомплект, пост с точки уйдет согласно плану. Возможен выход противника из прохода. Принимаем меры к отражению нападения. У меня пока все.

— Я понял, Высота. Обо всех изменениях в обстановке докладывать немедленно. Конец связи.

Галкин, получив известие о начавшихся активных боевых действиях в районе Косых Ворот, немедленно связался с вышестоящим штабом. Ответил оперативный дежурный. Комбат потребовал генерала, который, как ни странно, через какое-то время вышел на связь:

— Терек на связи. Что у тебя, Восторженный? — подполковник Галкин объяснил ситуацию, на что получил ответ: — Ты вот что. Пока не суетись. Возможно, это попытка прорыва небольшого отряда и твои с ним справятся. Погоди паниковать. Еще ничего не ясно. Посмотрим, что будет дальше.

— Да что смотреть? — взорвался Галкин, возмущенный сонным спокойствием генерала. — Неужели не ясно, что данные о противнике Высоты подтверждаются? Надо срочно посылать дополнительные силы.

— Ты знаешь, на кого орать будешь, подполковник? Не забывайся. И знай свое место.

Генерал прервал связь. Галкин швырнул трубку, длинно выматерился.